Приватизировать нельзя продать

Тревога учителей
Чем же доказывают учителя возможность приватизации жилья? Длительностью проживания и давностью приобретения. По закону человек, проживший в колхозной квартире 15 и более лет, может ее приватизировать. При этом добавляют, что в свое время финансы на строительство квартир выделял не колхоз, а государство — для строительства жилья, детских садов, Домов культуры, для поддержки молодых специалистов, в том числе и педагогов на селе. Это в то время выросли на окраинах сел Молодежные улицы, которые до сих пор существуют. Колхоз не ремонтировал их квартиры, он «только собирает деньги за коммунальные услуги и ими выплачивает зарплату колхозникам».
Умный читатель при этом скажет: ну если по закону положено, то и пусть приватизируют! Зачем кого-то спрашивать? Но дело в том, что приватизировать можно только то жилье, которое находится в государственной или муниципальной собственности. Квартиры в Ризоватове на балансе колхоза, но это еще не означает, что они в колхозной собственности, правами собственности на них никто не обладает. Чтобы колхозу оформить квартиры в собственность, нужны горы документов, годы юридических процедур, и самое главное — куча денег. Это невыгодно: овчинка не стоит выделки.
В других хозяйствах жилье просто передали в местные сельсоветы. Председатель местного СПК Владимир Рябцов, по словам учителей, делать это отказался: «Квартиры я не отдам. Я их буду продавать». А сельсовет больно-то и не настаивает, вполне резонно рассуждая: зачем с руководителем хозяйства бодаться? А Рябцов всегда был расчетливым, экономным и очень прижимистым. Таковым проявляет себя и в этом
вопросе.
Что сказал суд?
Другой умный читатель, наверное, уже подумал: надо обратиться в суд! Завуч Вера Константиновна Шмелева с коллегой обратились с иском. Но районный суд в лице судьи Анны Владимировны Дружковой в иске отказал. Вера Константиновна обжаловала это решение и обратилась в областной суд. Но и там педагоги получили отказ.
Почему же учителя так настаивают на приватизации? Их кто-нибудь из квартир выселяет? Нет. Люди даже уверены: Рябцов их никогда не тронет. Просто сроки приватизации поджимают. Да и Владимир Викторович не вечный. Доживет до пенсии, уйдет, и новый хозяин выгонит из квартир!
Надо честно признать, вполне реальное опасение. У Шмелевой была зацепка: муж работал в колхозе водителем, возил председателя. Теперь ездит в Москву на заработки. У Елены Александровны Шутовой муж, работавший в колхозе, умер. Осталась одна с двумя детьми. Можно ли ей спокойно жить в колхозной неприватизированной квартире? Забеспокоишься!
А о ее детях кто подумает? На какие шиши они жилье себе купят? Учителя рассказывают: одну из квартир уже оценили в 570 тысяч рублей. Таких денег ни у колхозников, ни у медиков, ни у учителей, которые проживают в квартирах, нет.
С точки зрения председателя
Еду в Ризоватово к Рябцову. Что он скажет? Его позицию для объективности картины надо выслушать обязательно.
Жилой фонд, в котором разгорелся сыр-бор, не мал: 84 квартиры! Жилье вообще-то относится к неделимым фондам, которые даже трогать нельзя. С ними запрещаются любые действия. Владимир Викторович разъясняет:
— В свое время мы детский сад, Дом культуры передали из колхоза в район. А вот дороги, водопровод и жилье никто не брал. Да и колхозники не захотели передавать кому-то свои дома. Квартиры у нас для нужд колхозников. Все жалобщики не работают в хозяйстве. На общеколхозном собрании мы перевели квартиры из неделимых в основные фонды. С ними уже можно работать. По уставу колхоза основные фонды приватизировать, отдавая безвозмездно, мы не можем. Живущих в квартирах людей никто не выгонит: ни нынешний, ни будущий председатель. Просто потому, что жильцы там прописаны. Я сам живу в такой же колхозной типовой неприватизированной квартире. И уезжать мне некуда. Но некоторые люди уже уехали и еще собираются уезжать. Освобождающиеся квартиры мы будем перераспределять. Ведь финансов на строительство жилья нет. Очень хорошо, что люди пошли в суды. Я сам стоял за судебное разбирательство. Просто хочу, чтобы все мои действия были абсолютно законными. Решение областного суда пока это подтвердило.
По мнению председателя, есть приемлемый вариант приватизации квартир. Его приняли на общеколхозном собрании в прошлом году. Квартиры передаются в собственность по договору купли-продажи. При этом удешевить жилье могут имущественные паи людей. Тем, кто проработал в колхозе от 10 до 25 и более лет, можно потратить на приобретение жилья соответственно от 30 до 75 процентов пая. Владимир Викторович поясняет:
— У некоторых паи большие. Им на 75 процентов пая можно приобрести даже две квартиры. И у Шмелева есть имущественный пай: 137 тысяч рублей. И он может потратить его весь на приобретение жилья. А квартира стоит примерно 200 тысяч. Нужно просто написать заявление в правление колхоза, оно даст рекомендацию общему собранию, которое и примет решение. Продать мы можем не выше оценочной стоимости, но не ниже балансовой, остаточной, с учетом износа. Причем все должны быть «за». Один голос «против» — и решение не будет принято: ущемлены имущественные права колхозника, который имеет паевые рубли в распродаваемых основных фондах.
При приватизации появляются и некоторые неприятные новшества. Колхозы у нас пока освобождены от налога на имущество. Поэтому пока и не платят за жилье. А вот частник за квартиру будет уже платить налоги. Вся инфраструктура тоже пока колхозная: дороги, водопровод, канализация, освещение у домов. Полное водопользование, например, стоит пока от 14 до 74 рублей в месяц. Но и тут есть разные скидки — от 4 до 48 рублей. Рябцов утверждает:
— Мы несем большие убытки. Так и за такие деньги никто работать не будет. Жильцам частных квартир придется заключать разные договоры и к тому же платить немалые деньги за воду, откачку канализации и т. д. Да еще разные счетчики при этом надо будет ставить… По этим причинам многие просто не возьмут квартиры в собственность. А кто вчера вселился? Тому тоже положена приватизированная квартира. Но он через год уезжает, и я не могу его выселить из квартиры пять лет! И потом еще год не смогу в ту квартиру никого вселить. Двадцать лет — и в колхозе вообще никакого жилья не останется! Что нам тогда делать? Выкупать свои квартиры, отданные бесплатно? Да и не можем мы бесплатно-то…
Есть и другие неприятные нюансы. Рябцов продолжает:
— Я отдам четырехкомнатную квартиру учителям, а нынешние колхозники живут в необустроенных хибарах без удобств. Придут ко мне их владельцы и резонно спросят: мы работаем, вкалываем в навозе и грязи, и нам за это развалюхи?! Давай и мне четырехкомнатную!
Кто прав?
Пусть судит читатель. И я, конечно, попытаюсь. Учителя могли бы приватизировать жилье по закону, но… Многие «но» мешают. Председатель мог бы поспособствовать приватизации и сделать все по закону. Высший орган в хозяйстве, конечно, общее собрание. Но командует колхозом все же председатель — с помощью того же собрания. И ему тоже многое мешает. Это по закону. А в нравственном и моральном плане? Учителей жалко. Сам 11 лет в сельской школе проработал. Конечно, они не пахали в поле и не вкалывали на ферме. Но они же учили детей работников хозяйства. Без них крестьяне бы не состоялись. Сегодня за дом и машину специалисту на селе надо отработать 10 лет. Выходит, учителя в Ризоватове за 20 лет заработали уже по два дома. В наше время на старости лет остаться без своего жилья, действительно, очень тревожно и опасно.     Но и Рябцов не производит впечатления злодея, лишающего своих земляков жилья. Его аргументы убедительны. Да и свой человек: родился, вырос в Ризоватове, никогда не покидал родину, всю жизнь здесь проработал, причем более четверти века руководителем крепкого хозяйства!
А как дела в этом плане в других хозяйствах? Ведь проблема с квартирами в колхозах злободневная и обостренная. Я с нею уже сталкивался. Решают ее по-разному. В одном колхозе попросили людей освободить служебные квартиры, когда они перестали работать в хозяйстве и уехали на заработки в Москву. Суд при этом колхоз выиграл. Другой тоже не отдавал квартиры, но когда дело дошло до суда, махнул рукой и отдал жилье людям. Третий вообще признался: желающим приватизировать я отдал квартиры сразу. Но это было давно. Сейчас сменились и обстоятельства, и законы. А что же в Ризоватове?
В 1918 году после массового пожара ходоки из Ризоватова пошли к Ленину с просьбой помочь, не дать погибнуть. Вождь специальным указом Совнаркома выделил крестьянам «сто тысяч рублей на приобретение семян и сельхозорудий… и оказание помощи лишившимся средств к существованию». Немалая по тем временам сумма! Ныне все сделать можно проще: послать письмо Путину через Интернет.
Вот и улетело во всемирную паутину письмо Веры Шмелевой: «Пишут вам учителя, верой и правдой прослужившие детям и Отечеству около 30 лет. Обращаемся к вам со своей бедой: на старости лет мы остаемся без крыши над головой. Жилье, полученное в 80‑е годы прошлого века по программе закрепления молодых кадров на селе, предлагают нам выкупить по баснословной цене…» и т. д.
«Без крыши» и насчет «баснословных цен» Вера Константиновна немного приукрасила. Но без этого вряд ли чего добьешься… Так что борьба продолжается. А мне кажется, что решить проблему можно только компромиссом, соглашениями и уступками.
Рябцов подытоживает:
— Разумного решения принять здесь нельзя. Только законное.
К сожалению, разумное иногда не означает законное. Обидно, но факт.
Александр КРЫЛОВ.
Фото автора.
Починковский район.