Деды приходят памятью
Мы разыскивали родственников погибших. И вот в редакции раздался звонок. Звонили из деревни Владимировки Лукояновского района. Нашлись родственники Ивана Федоровича Арзяева.
Мы окончательно запутались в родне. Даже стрелочки, вычерчиваемые в блокноте, не помогали. А на столе появлялись все новые семейные альбомы, наполненные фотографиями родственников. Даже довоенные старенькие снимки увеличены, и каждый запечатленный на них человек обретает в разговоре имя и степень родства.
Два старых крестьянских рода Арзяевых и Мурыгиных образовали одну ветвь на крепком семейном дереве. И ветка эта проросла в крупной по размерам деревне Владимировке, расположенной недалеко от города Лукоянова.
Сюда-то мы и приехали по звонку в редакцию. А пригласили нас Елена Ивановна Мурыгина и Александра Ивановна Карпушова — дочь и внучка Ивана Федоровича Арзяева, которого мы и разыскивали. Вы их можете видеть на снимке. Мужчина рядом с ними – это уже из рода Карпушовых. Он, как вы догадались, муж Александры Ивановны.
Как оказалось, о трагической судьбе Ивана Федоровича Арзяева им хорошо известно. Он погиб в плену 26 июля 1943 года и похоронен рядом с лагерем Цайтхайн. И даже известна причина смерти – заболевание туберкулезом. Цайтхайн – это лагерь-лазарет, куда изолировали больных военнопленных.
«Продвинутые» племянники, живущие в Риге, нашли в Интернете карточку военнопленного Ивана Арзяева и все это выяснили. Недолго думая, они собрались и съездили на его могилу. Так что Иван Федорович Арзяев больше не числится пропавшим без вести.
Когда дочь Елена Ивановна глянула на дату гибели отца, то остолбенела. День в день с ним погибла и их мама Александра Ивановна. Ее убило молнией. Причем в это время на руках она держала трехлетнюю дочь. Елена Ивановна этого, конечно, не помнит. Рассказывали только, что мамаку, так они ее называли, и в землю закапывали, и фельдшер над ней суетился, ничто не помогло.
Две сестры и брат стали сиротами — забрали их бабка с дедкой да так и растили. Тетки помогали… Ткали, пряли, шили – все вместе. На огороде, в поле работали – все скопом. Сдюжили.
С фотографии смотрит щупленькая «бабака», сохранившая потомство своего погибшего на войне сына, который на сегодняшний день уже пять раз, как прапрадед. И это пока…
— Нам нашей малышне надо память о дедах сохранить, — заботливо поправляет фотографии в семейных альбомах Александра Ивановна.
— Она у нас главная хранительница, никого не забудет, всех пересчитает, – смеется муж.
А что, много доброты, видать, осталось от дедов, раз на столько лет жизни хватило в роду уважения друг к другу. Никто никогда ни с кем не ссорился и ничего не делил.
В разговоре всплыла новая забота: дед по отцовской линии Николай Максимович Мурыгин тоже без вести пропал. Дом перед самой войной затеял строить, а доделать не успел. Силачом сельским был, по два мешка муки на плечи взваливал. Говорили, погиб, следуя на фронт… Может, и о нем в архивах весточка какая есть?
Теперь самое время рассказать о дедах — двух Иванах. Неизвестно, знали ли они друг друга до войны, но на фронт пошли вместе с разницей в один день. И приписали их в 636-й стрелковый полк 160-й стрелковой дивизии, которая формировалась в Горьком.
Отправлялись они на фронт с парадного марша по центральной городской площади под звуки оркестра и торжественные речи. 9000 земляков ушло на фронт с этой дивизией.
2 июля отошел последний эшелон от перрона Московского вокзала, а первые уже разгрузились под Кричевом и Чаусами. Враг ломился по кратчайшей прямой к Москве. Через десять дней 636-й полк уже вступил в бои.
К 20 июля от дивизии в 15000 человек в строю осталась треть. Остальные погибли, пропали без вести, попали в плен…
Иван Федорович Арзяев оказался в плену 22 августа, как написано в карточке военнопленного, под Лунечей. Сколько мы ни искали на карте такой населенный пункт, так и не нашли. Видимо, писарь ошибся. Есть городок Унеча, и как раз там во второй половине августа разгорелись жестокие бои. Возможно, Иван Федорович был к тому времени приписан уже к другой части. Его боевая специальность была и не совсем боевая – повозочный. Значит, подвозил к передовой боеприпасы. Свой стрелковый полк к этому времени был разбит, он среди немногих солдат уцелел и продолжал воевать.
Большинство лукояновцев из 636‑го стрелкового полка попали в плен под Чаусами, в самом пекле фашистского наступления.
Нам удалось разыскать списки солдат-лукояновцев 636‑го стрелкового полка, погибших и пропавших без вести в июльских и августовских боях. Многие оказались в плену, но не все пережили неволю.
За послевоенные годы выправились роды Арзяевых и Мурыгиных, окрепли, пополнились. Им бы жить да поживать на своей земле, так тут другая напасть, колхозы подкосили, работы не стало, землю забросили, за которую деды бились и головы свои сложили. Все как-то не так получается…
Но это уже другой разговор.
Вячеслав ФЕДОРОВ.
Есть в семействе Мурыгиных и еще одна потеря. В самом конце 1944 года был призван в армию Александр Мурыгин. Он 1927 года рождения и, судя по возрасту, в войне участвовать бы не должен. Домой прислал вот эту фотографию, и больше от него вестей не было. Служить начинал в 17-й стрелковой бригаде НКВД.