Ай да Кюстин! Ай да маркиз!..
Сразу признаемся, что планы у нас большие. Чем дольше мы путешествуем, тем больше появляется неисследованного. Казалось бы, парадокс. Но ничего удивительного в этом нет. Мы просто расширяем горизонты своих возможностей. Мы уже убедились, что чаша краеведения неисчерпаема. Так что наше путешествие во времени продолжается.
Все путешественники, репортеры, писатели, приехавшие на Нижегородскую ярмарку, в обязательном порядке посещали Сибирскую пристань. По обилию товаров, которые доставлялись сюда, можно было судить о ярмарочном размахе. Но особое внимание привлекали склады чая.
Чай был венцом торговли и законодателем ярмарочных цен. Пока не огласили цены на чай, торговля не начиналась. Все сделки, заключенные до этого момента, носили условный характер.
Французский путешественник и писатель маркиз Астольф де Кюстин, оказавшись на Нижегородской ярмарке, тоже поспешил именно сюда и оставил заметки о всемирном торжище в своей книге «Россия в 1839 году».
Минуя торговые ряды, он вскользь заметил, что «английские и французские лавки – самые шикарные и изысканные на ярмарке». Эту фразу запомним, она нам пригодится в дальнейшем.
Что же он увидел?
«Начнем с чайного города. Это азиатский стан, раскинутый у самого слияния обеих рек, на вершине треугольника. Чай идет в Россию из Китая, через Кяхту, отсюда его везут в тюках кубической формы. Эти «цибики» представляют собой обтянутые кожей рамы, каждое ребро которых длиной около двух футов. Покупатели протыкают кожу особыми щупами, чтобы узнать качество товара. Из Кяхты чай транспортируется сухим путем до Томска. Там он перегружается на баржи и путешествует дальше по разным рекам до Тюмени, откуда снова сухим путем идет до Перми, оттуда он по Каме спускается к Волге и таким образом попадает в Нижний. В Россию ежегодно ввозится от 75 до 80 тысяч ящиков чая, из которых половина остается в Сибири и зимой доставляется санным путем в Москву, а другая половина попадает на Нижегородскую ярмарку».
Казалось бы, в этом описании нет ничего особенного, и спасибо французскому путешественнику, что мы имеем теперь представление о Нижегородской ярмарке 1839 года. Но в свое время, прочитав книгу маркиза, Николай I воскликнул: «Моя вина: зачем я говорил с этим негодяем!» — и запретил книгу.
Действительно, в книге было много такого, что могло вывести царя из равновесия, но при чем эти безобидные строки…
А так ли уж они безобидны? Обратите внимание, как подробно описывает маркиз путь, которым доставляются чайные «цибики» на ярмарку. Почему-то в Москву из Сибири он идет санным путем, а в Нижний только водным.
Оказывается:
«Чайный этот маршрут описал мне крупнейший русский торговец чаем, и я не отвечаю ни за географию, ни за орфографию богача. Впрочем, у миллионеров могут быть точные сведения, потому что они покупают свои знания у других.
Как видите, хваленый чай, доставляемый будто бы караванами и поэтому высоко ценимый знатоками, на самом деле почти весь путь проделывает водой. Правда, вода эта несоленая и, говорят, речные туманы не так вредны ему, как морские».
А при чем тут вода — соленая, несоленая, туманы?.. И зачем еще раз возвращаться к чайным маршрутам?..
Чтобы понять это, надо хоть немного знать историю «чайных» отношений между Россией и Англией.
В 1657 году в Лондоне состоялась первая продажа чая. В Англию он был доставлен морским путем. На протяжении многих лет в судовых журналах кораблей, перевозивших чай, отмечалось: «ящики подмокли», «груз с правого борта смыло волной», «через иллюминаторы в трюм с грузом чая стала поступать вода»…
Cо временем англичане по-шли на то, чтобы строить специаль-ные скоростные корабли – клиперы — для перевозки чая. Качество напитка заметно улучшилось.
Но караванная доставка чая не давала им покоя, тогда они обратили внимание и на торговую слободу Кяхту и даже попробовали там закрепиться. Русским купцам это соседство не понравилось. Увеличив закупки чая, они обошли конкурентов. К тому времени в России уже могли весь закупленный в Китае чай перерабатывать.
Англия стремительно теряла «чайное» мировое господство. Тут в ход и пошла ангажированная пресса. И, естественно, ангажированные писатели.
Надо было во что бы то ни стало опорочить российский чай. Вот и пошла в ход… вода. И он, мол, подмокает, когда везут его через всю Россию по рекам. Кто полезет смотреть географический атлас и вырисовывать на карте сомнительный чайный маршрут, рассказанный неизвестным ярмарочным миллионером? Будут верить на слово.
Был ли среди ангажированных маркиз Кюстин? С уверенностью это не скажешь, прямых доказательств его подкупа нет. Но вернемся к фразе, брошенной им походя, о «шикарных и изысканных» английской и французской лавках на ярмарке. Почему бы ставить их в один ряд? Случайность?
Допустим. Но в Россию маркиз приехал не начинающим путешественником, которому все в новинку. Он уже был автором многих книг о путешествиях, в том числе и по Англии. Разве не знал он о «чайных проблемах» английских торговцев? Вот тут уж вряд ли стоит сомневаться.
В дополнение к этому: налицо явная подтасовка, рассчитанная на простого читателя, потребителя чая. Для чего ему знать тонкости? Пусть они останутся за книжной обложкой.
Достаточно взять путеводитель по ярмарке 1896 года, и мы прочтем:
«Чай, один из важнейших товаров на ярмарке, оборот с ним доходит до 20 миллионов рублей. На ярмарку поступают почти исключительно сухопутные чаи, так называемые кожаные, потому что они зашиты в кожу, мехом внутрь, тогда как морские имеют только камышовую оболочку и называются тростниковыми».
Что, и этого не ведал путешественник, книги которого пользовались популярностью?
За миллионера со знанием географии зацепился, а почему же не отыскал знатока чая и не порасспрашивал его о тонкостях «кожаного» и «тростникового» чая? Тот бы ему ответил, что сухопутный чай обладает большим ароматом, дольше держит его и мягче вкусом, а морские чаи отличаются резким ароматом, но он скоро улетучивается.
Невыгодно было знать это заезжему путешественнику. Ну, может, знатоков чая не попалось?
А вот нижегородский историк и краевед Андрей Павлович Мельников, написавший «Очерки бытовой истории Нижегородской ярмарки», нашел их:
«За Сибирской пристанью расположены были чайные склады, здесь на открытом воздухе, покрытые брезентами, находились целые горы чайных цибиков; некоторые из хозяев и доверенные жили здесь в особых балаганах из циновок. Здесь на свежем воздухе около рогожных домиков сидели так называемые сортировщики; их дело, за которое они получали большие деньги, заключалось в определении чая на вкус. С сосредоточенным видом, все углубленные в свое занятие, сидели они перед длинными столами, заставленными чашками только что заваренного чая. Пробовальщик прихлебывал из одной чашки, смаковал, споласкивал рот холодной водой, прихлебывал из другой и, опять сполоснув рот, переходил к третьей и т. д., делая на листе бумаги свои заметки. В числе таких пробовальщиков находились особенно тонко определявшие достоинство чаев; такие пользовались извест-ностью и получали огромные оклады, некоторые из них наживали состояния и сами впоследствии становились крупными чайными торговцами».
Согласитесь, Кюстину такие спецы были не нужны. Засланный оказался «путешественничек», только особого вреда он не причинил. Нижегородская ярмарка осталась крупнейшим «чайным авторитетом» на долгие годы.
Вячеслав ФЕДОРОВ.