Posted in Кругозор
28.03.2013

«Челюскин» — натурный эксперимент

Поскольку предназначалось судно для работы на Дальнем Востоке и в восточной части Северного Ледовитого океана, в том числе близ устья реки Лены, оно и получило название в честь великой сибирской реки. Спустя несколько недель «Лену» переименовали в «Челюскин», и именно этот толком не испытанный во льдах пароход назначили в сверхдальний арктический переход от Мурманска до порта приписки — Владивостока.

Между тем принимавшая судно комиссия с участием академика Александра Крылова оценила его как «совершенно непригодное для ледового плавания», а опытный полярный мореплаватель Владимир Воронин категорически противился своему назначению капитаном. Но пароход все же вышел в тяжелейший поход по Северному морскому пути, чтобы оказаться раздавленным льдами в Чукотском море.

Он сказал: «Поехали!»

По двум отнюдь не исключающим друг друга версиям, инициаторами экспедиции были либо Сталин, либо Шмидт, с 1932 года начальник Главного управления Северного морского пути. Согласно первой, вождь, преследуя как явные народно-хозяйственные цели, так и некие военные и политические, настаивал на проходе судна от Белого моря до Берингова пролива в Тихий океан.

По второй версии, инициативу проявил Шмидт: успех «Челюскина» сулил уже по-настоящему наладить навигацию в арктиче-ских водах. И взять под настоящий контроль гигантскую акваторию и мощные сибирские реки, в нее втекающие. Как бы там ни было, идея отчеканилась в предложении Совета народных комиссаров СССР Главсевморпути повторить в 1933 году «сквозное плавание» по Ледовитому океану.

Но почему Сталин лично курировал пусть очень важную, но все же рутинную операцию? Подменял собой заместителя председателя СНК, отвечавшего за освоение Арктики, Валериана Куйбышева? Вождь, как известно, неплохо знал историю и понимал, что привело к поражению русского флота в Цусимском сражении. Помимо прочих причин, семимесячное плавание вспомогательной эскадры из Либавы на Дальний Восток через Суэцкий канал.

За время, минувшее после начала боевых действий, сдачи Порт-Артура и затопления русских кораблей, японцы отремонтировали свои суда, ввели в строй новые и капитально закрепились в акватории между Японией и Корейским полуостровом. Но как бы все обернулось, приди эскадра к театру военных действий за какие-нибудь месяц-два Северным морским путем?

Вернемся в 1933 год. Почему все-таки пренебрегли отзывом академика Крылова и скептиче-ским отношением капитана Воронина к ледоходным качествам «Лены»? И зачем позволили пароходу с более чем сотней человек на борту отправиться в чрезвычайно опасный рейс?

Людей, «человеческий материал», по выражению Отто Юльевича Шмидта, понятно, никто не жалел. Как и судно стоимостью два миллиона золотых рублей, построенное в Дании. Ведь если оно благополучно доберется до Дальнего Востока, значит, пройдут без ледокольной проводки и боевые корабли, также не защищенные от ледовой стихии. Такой вот натурный эксперимент.

В начале июня 1933 года «Челюскин» пришел из Дании в Ленинград. Там и состоялось знакомство с ним комиссии с участием академика Крылова, а также капитана Воронина. О выводах комиссии уже сказано. А вот отзыв о «Челюскине» бывалого полярного судоводителя: «Все то, что мне удалось осмотреть, на меня произвело нехорошее впечатление. Набор корпуса был слаб, шпангоуты редкие, и прочность их не соответствовала ледокольному судну, да еще предназначенному для работы в Арктике… Все это говорило о том, что «Челюскин» — судно для этого рейса непригодное».

Не мытьем, так катаньем, но Воронина все-таки дожали, и он скрепя сердце в рейс пошел.

Как провожают пароходы

В качестве капитана Воронин, как и принято на флоте, спустил на судне советский флаг, когда оно из «Лены» превратилось в «Челюскин». Но снова его не поднял. Поскольку по букве закона получить свидетельство на право плавания под ним «Челюскину» только предстояло при регистрации во Владивостоке. Формально он ушел в море ничейным.

Провожали пароход аврально и долго. Долго настолько, что, придя из Дании в Ленинград в начале июня, он стартовал в трансарктический рейс лишь 8 августа. Поздно, слишком поздно для судна, которому только предстояло преодолеть длиннющий полярный маршрут очень неспокойной в этих местах осенью. И это при том, что завершить переход во Владивостоке планировалось 1 октября.

Хуже вроде бы некуда, но не одно лишь опоздание роковым образом сказалось на судьбе «Челюскина». Поскольку команде предписывалось не только преодолеть Северный морской путь, но и доставить продовольствие и другие ресурсы зимовщикам на острове Врангеля, а также уголь ледоколу «Красин» и ледокольному пароходу «Седов», судно перегрузили. Как писал в своем отчете Воронин, «кормовая палуба не выходила из-под воды».

Когда «Челюскин» избавился наконец от сотен тонн «чужого» угля и ледовый пояс стал принимать на себя напор льдов, вдруг обнаружилась неизвестная ранее и пугающая особенность судна. Даже на чистой воде и при волнении всего в четыре балла оно раскачивалось так, что крен достигал 30 градусов. А однажды подуло сильнее, до семи баллов, и креномер зафиксировал даже 56-градусный, почти катастрофический поперечный наклон. А чего еще ожидать от судна, принятого и испытанного в той же авральной обстановке, в какой проходили сами сборы к походу.

Чудом дойдя до самого восточного на маршруте Чукотского моря, «Челюскин» намертво вмерз в мощные паковые льды. И вместе с ними дрейфовал почти пять месяцев начиная с 23 сентября 1933 года. Только раз у обитателей судна появилась надежда на вызволение из плена: 4 ноября льды внесли беспомощный «Челюскин» в Берингов пролив, и до чистой воды оставались считанные мили. Но что-то изменилось, пароход снова отнесло в открытый океан, где и раздавило 13 февраля
1934-го примерно в 150-170 километрах от побережья Чукотки.

Всесоюзный розыск

Словосочетание «всесоюзный розыск» не оговорка, хотя к судьбе челюскинцев после гибели судна подходил бы больше «всесоюзный поиск». О поиске высадившихся на льдину полярников трубили тогда все газеты и радио. Об их успешной апрельской эвакуации по воздуху в ближайший чукотский поселок Ванкарем — тоже. Многотрудная и действительно героическая эпопея спасения 104 человек, казалось бы, успешно завершилась.

Ее исследователей, особенно тех, кто получил возможность поработать в прежде закрытых архивах и опубликовать найденную информацию, очень интересовал вопрос: связан ли как-то поход «Челюскина» с ГУЛАГом, перемещением заключенных и грузов для лагерей. Нет, прямая связь не просматривается. Это только несколько лет спустя многие челюскинцы, все награжденные орденом Красной Звезды, стали клиентами почтенного учреждения или расстреляны.

Самое удивительное, однако, что гулаговские перевозки все-таки губительно сказались на рейсе «Челюскина». За год до него в рамках НКВД создали Особую экспедицию Наркомвода. Она насчитывала более десятка судов разного класса, обслуживала ГУЛАГ, перевозила людей и грузы из Владивостока и порта Ванино на Колыму и в устье Лены. Сквозь льды их проводил ледорез «Литке», на чью помощь в сентябре очень рассчитывал «Челюскин».

Случилось, однако, так, что как раз осенью 1933 года поврежденный и уже зимовавший во льдах «Литке» был слишком занят гулаговскими проводками. А потом, когда скованный льдами «Челюскин» находился от него всего в 50 километрах, еще больше пострадавший ледорез просто не рискнул прийти на помощь. С едва залатанными пробоинами в бортах и наскоро починенным рулем, с двухнедельным запасом продовольствия и пустыми угольными ямами «Литке» сам оказался в отчаянном положении. Настолько отчаянном, что у руководства появилась даже мысль выбросить судно на берег Аляски, чтобы спасти хотя бы людей. Именно тогда Шмидт прокомментировал отказ ледореза в помощи «Челюскину» словами: «Человеческий материал на «Литке» просто устал, износился за зимовку».

Под гром оркестров

Сталин, как это бывало до арктической коллизии и после нее, неожиданно решает превратить катастрофу во вселенский триумф. Авиации Дальнего Востока и других прилегающих к Чукотке регионов дается команда найти и вывезти челюскинцев. В так называемый лагерь Шмидта потоком идут бодрящие радиограммы с приветствиями от кремлевского ареопага.

13 апреля в Москву летит сообщение: «Доставкой последних шести человек спасение челюскинцев считаем выполненным. Форсируем переброску людей в Уэлен и бухту Провидения для посадки на пароход».

Посадка на пароход — это, можно сказать, в полушаге от Транссибирской железной дороги и в шаге от Москвы. Столица, уже сообщившая полярникам и всему миру о награждении челюскинцев орденом Красной Звезды, готовится к торжественной встрече. На одной из площадей даже сооружают гигантский макет лагеря Шмидта в натуральную величину.

Только половину челюскинцев доставили из Ванкарема в Уэлен и дальше, в порты. Пятьдесят три человека так и оставались в чукотском медвежьем углу без всяких надежд на быстрое путешествие по воздуху. По чьему-то приказу летчики, только что героически вывезшие полярников со льдины, оставили часть из них на произвол судьбы.

И людям, группами по 2-15 человек, пришлось преодолеть 500 и более километров пешком, в условиях отнюдь еще не весенней Чукотки, в практически не прекращавшийся 30-градусный мороз.

И многие из прошедших путь утверждали, что этот весенний пеший поход дался им неизмеримо труднее, чем героический дрейф на «Челюскине» и жизнь на льдине в разгар арктической зимы.

Игорь АНДРЕЕВ.

(ekhoplanet.ru)