Владимирские тяжи
Снег заглушил топот копыт. Все произошло очень быстро — я не слышала ничего, пока табун лошадей не влетел в открытые ворота. Десятки мощных животных неслись по плацу прямо на меня — неправдоподобно большие, с ногами-колоннами и демоническими черными гривами.
Но раздался резкий свист, лошади сами разделились на группы и друг за другом вошли в конюшни по периметру плаца. У одной из конюшен стоял коренастый человек с суровым лицом — тот, кто свистел.
— Могли затоптать, конечно. Не специально — один другого толкнет, тот оступится, и все, кранты — такой конь под тонну весит, — невозмутимо сказал спаситель, представившийся Юрием Владимировичем.
-
Как выяснилось позже, Юрий Владимирович почти тридцать лет служит конюхом и тренером.Папа
В конюшнях холодно и непривычно тихо — лошади не фыркают, не топают, стоят на одном месте и глядят сверху грустными глазами. Ужас от первой встречи на плацу прошел. Тогда они показались мне гигантскими, сейчас — просто огромными.
Мы знали, куда едем: в Гавриловом Посаде занимаются разведением чрезвычайно редкой породы лошадей — владимирских тяжеловозов. Но одно дело знать, другое — видеть. В мире всего несколько тысяч «владимирцев», а выводят их только на трех конезаводах — в Гавриловом Посаде, Юрьеве-Польском и во Владимире. Как отдельная порода владимирский тяжеловоз был зарегистрирован недавно — в 1946 году, но выведением сверхвыносливой крупной лошади для работы на тяжелых нечерноземных почвах во Владимирской губернии начали заниматься еще в конце XIX века. Для этого завозили тяжеловозов из Европы — английских шайров и шотландских клейдесдалей. Владимирские тяжеловозы — потомки европейских жеребцов (шайры и клейдесдали — самые крупные лошади в мире) и местных, владимирских, кобыл.
— Вы не думайте, что если он такой большой, значит, неповоротливый или какой-нибудь тугодум. Просто он несуетливый, — Юрий Владимирович подходит к каждому стойлу и медленно гладит морды с белой отметиной. Такие полосы ото лба к носу — еще одна отличительная черта владимирских тяжеловозов. — Сейчас мы не тренируем лошадей, потому что соревнований мало, денег на них не выделяют. У тяжеловозов как? Не гонки, а испытания. На выносливость, кто больше и быстрее груз провезет.
Владимирские тяжеловозы привыкли работать для людей. После войны только они и спасали — техники, чтобы пахать, не было, да и телегу по непроходимым дорогам лишь они вытянуть могли. Верхом на них тоже ездить одно удовольствие: тяжеловоз под тобой не дергается, сидишь высоко, как Илья Муромец.
Источник средств на содержание конезавода, по сути, один: продажа породистых жеребят. Их покупают владельцы конюшен и прочие лошадники. Тяжеловозы сейчас в моде, особенно у крупных представителей сильного пола, чей вес переваливает за центнер. Покупают и фермеры, в основном из Сибири. Кто-то продолжает использовать лошадей в хозяйстве, другие «женят» владимирских тяжеловозов на местных кобылах и получают приплод крупных коней.
В этот момент я вспоминаю, что привезла лошадям гостинцы. Бегу к машине, достаю пакеты с яблоками и морковкой, отдаю Юрию Владимировичу. Он трогательно прижимает их к груди и смущенно говорит, что лошади к таким лакомствам не привыкли. Тем не менее делит яблоко на несколько частей и протягивает кусок одному из тяжеловозов. Уходя, слышим, как Юрий бормочет:
— Ну, давай, сынок, ешь.
Мама
— От конюха зависит, какой характер будет у лошади. Если человек добрый, спокойный, то и лошадь вырастет приветливой и адекватной. Обычно конюх и его подопечные очень схожи по темпераменту, больше, чем родители с детьми, — теперь мы ходим по конюшням другого конезавода, в селе Косинском, что возле Юрьева-Польского. Роль экскурсовода взяла на себя Ольга Евсеева — главный зоотехник, селекционер и управляющий в одном лице. Тоненькая, миниатюрная Ольга работает с тяжеловозами уже двадцать пять лет.
— Вот кобыла Верба, она у нас суперчемпионка среди всех тяжеловозов. На испытании по тягловой выносливости, когда лошадь должна провезти груз весом девять тонн на максимальное расстояние, смогла протащить его на 1203 метра. Все как в жизни — женщины самые выносливые, — смеется Ольга.
Чтобы было понятно: Верба в одиночку протащила на километр эквивалент двух КамАЗов.
— У нас и покататься можно, не только посмотреть. Многие лошади объезжены, с ними тренеры работают. Можно верхом, даже если совсем не умеете — тяжеловоз никогда не понесет. Если почувствует страх седока, будет идти очень медленно.
Ольга приехала на Юрьев-Польский конезавод в 1988 году, после окончания института по специальности «зооинженер». Сначала думала, что будет заниматься рысаками — влюбилась в них, пока была на практике. Но увидела тяжеловозов и поняла, что новая любовь — навсегда. В 1997-м защитила по «владимирцам» диссертацию.
— Мы регулярно ездим на выставки в Москву, Санкт-Петербург. Почти всегда получаем награды, наши лошади становятся чемпионами в своей породе. Накладно, конечно, возить, но это популяризация породы.
Создать линию, то есть новый подвид, почти так же сложно, как и породу, это занимает очень много лет. Но мне это интересно. Возможно, мою линию закончат уже после меня. Но я положила начало.
К Ольге из-за ограждения загона тянется один из тех жеребят, в процессе рождения которого она была «третьим звеном». Ольга ласково трет его голову и с улыбкой спрашивает:
— Да, сынок?
Виктория ГОЛОВКИНА.
(Strana.ru.)