Костров они не жгли
Фотограф «щелкнул» молодых девчат, когда бригадир ударной комсомольско молодежной бригады зачитывала им последние сводки с фронтов войны.
«После краткого затишья на Западном фронте враг снова бросил свои полчища на Москву. Гитлеровские разбойники, несмотря на ужасающие потери в людях и вооружении, яростно рвутся к сердцу Родины нашей – к любимой столице Советского Союза».
Через мгновение девчата возьмутся за работу.
Вот что в те дни писала о бригаде газета «За Родину!», которая выходила на рубеже обороны:
«Молодые девушки по примеру бригадира работают без пальто. У девушек никогда не бывает костра…
— У нас ничего не замерзает. От горячей работы земля сама тает, — в шутку говорит Евдокия Хренова.
Это, пожалуй, верно. Девушки так приспособились к мерзлому грунту, что мерзлота не является серьезным препятствием. Девушки выполняют задание на 200 процентов».
Их так и звали – «двухсотницы».
22 февраля 1942 года в центральных газетах был опубликован указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями участников строительства укрепленных рубежей, которые возводились в прифронтовых областях и далеко в тылу. Список открывали те, кому полагалась высшая награда страны – орден Ленина. Среди награжденных этим орденом значилась:
«Хренова Евдокия Ивановна, 1922 г. р., член ВЛКСМ, бригадир 2 го полевого строительства, колхозница, Шахун-ский район».
Судя по архивным документам, район 2 го полевого строительства располагался за Окой под Дзержинском. Значит, и снимок был сделан там.
В годы войны эта фотография нигде не публиковалась. Даже когда Евдокия Хренова получила высокую награду, и тогда она не была отмечена вниманием – все держалось в секрете. Почти сотня строителей Горьковского рубежа обороны получили правительственные награды рангом пониже, но и о них ничего не сообщалось.
Лишь шахунской районной газете «За коммунизм» было разрешено кое-что рассказать о Дусе Хреновой. Причем ни один вражеский лазутчик не узнал бы, где она строила рубеж обороны.
Что же стало известно читателям?
«Отец Дуси Хреновой работал колхозным кузнецом в колхозе «Курнуж» Советского сельсовета нашего района. Мать ее за отличную работу получила книжку «Колхозник-ударник». Дети тоже работали на колхозных полях и учились.
Дуся Хренова, заочно окончив Семеновский педагогический техникум, стала учительницей. Свою педагогическую работу она начала в Б.-Свечанской средней школе преподавателем 1 4 х классов. Весь свой досуг отдает она повышению своего образования, в каникулы работает в колхозе рядовой колхозницей.
Июнь 1941 года. Гитлер вероломно напал на нашу Родину. Семья патриотов всячески стремится помочь стране. Брат Дуси Вячеслав с первых дней войны ушел на фронт. Он танкист. Вскоре ушел в ряды Красной армии и отец Иван Алексеевич. На его место в колхозной кузнице встал брат Дуси Борис, допризывник 1923 года рождения. Сейчас он уже прошел первую очередь все-обуча и готовится вступить, наряду с отцом и братом, в ряды Красной армии.
Младший брат, шестнадцатилетний Алеша, учится в ремесленном училище. Здесь он горячо стремится как можно лучше, как можно быстрее закончить учебу и самостоятельно встать на трудовой пост. Комсомолец Хренов за отличную учебу и работу недавно премирован.
Призыв партии и правительства на оборонную стройку застал Дусю Хренову на колхозном току. Шла молотьба.
Смело и просто пришла комсомолка Хренова на стройку оборонного рубежа, помня, что своим трудом она защищает родную землю, колхозы, счастье советских людей».
Из той же газеты стало известно, что Евдокия Хренова, вернувшись с оборонных работ, стала работать в сельсовете финансовым агентом. И все… Больше о Евдокии Ивановне Хреновой все эти годы не было никаких известий.
Неужели ее ни разу не приглашали шахунские комсомольцы на свои меро-приятия? Да и на областных комсомольских конференциях она была бы желанной гостьей.
Только в ходе нашего поиска ситуация прояснилась. Оказывается, выйдя замуж, она уехала в Архангельск и жила там. К себе на родину она приезжала, ведь здесь оставались родственники, но уже мало кто знал о ее награде, да и о строительстве оборонного рубежа не очень-то и говорили.