Тайна дверных проемов

Не перешагивайте порогов

К такому любопытному выводу пришла группа ученых из Университета Нотр­Дам (США, штат Индиана). Прохождение через дверной проем служит для мозга «границей событий». Прошел через дверь ­ «перезагрузил» память. И что ты там собирался сделать ­ уже несущественно.

Выяснилось это в ходе серии экспериментов. Исследователи просили участников ходить по комнатам и выполнять несложные задания. Одновременно наблюдали за тем, как работает их память. Участникам из первой группы предложили выбрать предмет на столе и поменять его на другой, лежащий на столе в соседней комнате. Такое же задание получила вторая, контрольная группа, только в данном случае оба стола находились в одной комнате (расстояние между ними было такое же, как у первой группы). Удивительно, но люди, переходящие из комнаты в комнату, в два­три раза чаще забывали, зачем шли!

Более того, тот же результат показал эксперимент, проведенный виртуально. Это позволило исследователям предположить, что дверные проемы выступают в качестве некой психологической границы, которая «обнуляет» наши воспоминания. Причем критическим является именно пересечение порога, а не смена среды. Чтобы проверить это, добровольцев просили пройти сквозь несколько дверных проемов, но так, чтобы их путь заканчивался в той же комнате, где начинался. Несмотря на возвращение в исходную среду, участники эксперимента забывали полученные задания еще чаще.

Что хорошо ­ тоже плохо

Наверное, ни к какой особенности своей психики люди не относятся так несправедливо, как к способности забывать. Каждый хоть раз в жизни мечтал о том, чтобы иметь абсолютную память. Нас тешит иллюзия, что это позволило бы с первого раза запоминать наизусть любые нужные сведения, намного эффективнее учиться и работать, избавиться от необходимости повторять, зубрить и записывать какую­либо информацию. Просто мечта!

Кажется, что, обладая абсолютной памятью, можно было бы стать едва ли не сверхчеловеком. Увы, в действительности все намного сложнее. Те немногие люди, которые в силу каких­то особенностей мозга действительно не были способны забывать, в жизни оказывались глубоко несчастны.

Одним из обладателей такой абсолютной памяти был наш соотечественник, Соломон Шерешевский, советский репортер. Он стал объектом многочисленных научных исследований, когда уже во взрослом возрасте знакомые и коллеги Шерешевского обнаружили, что его память не просто великолепна ­ она абсолютна. Около 30 лет, начиная с 1926 года, велись научные наблюдения. Ученый Александр Лурия изучал особенности психики этого удивительного человека. По материалам своих исследований и разговоров с Шерешевским Лурия написал книгу, назвав ее «Маленькая книга о большой памяти».

«Он производил впечатление несколько замедленного, иногда даже робкого человека, который был озадачен полученным поручением. Он не видел в себе никаких особенностей и не представлял, что его память чем­либо отличается от памяти окружающих» ­ так описал Лурия их первое знакомство. Спустя несколько лет Шерешевский оставил карьеру репортера, став профессиональным мнемонистом, ­ демонстрировал свой уникальный дар публике.

К сожалению, его жизнь была совсем не блестящей. Как констатировал Лурия, память этого человека буквально поглотила его личность. «Многие из нас думают: как найти пути для того, чтобы лучше запомнить. Никто не работает над вопросом: как лучше забыть? С Ш. (Шерешевским. ­ Ред.) происходит обратное. «Как научиться забывать?» ­ вот в чем вопрос, который беспокоит его больше всего», ­ писал Лурия.

Одно зачеркивает другое

Огромная память Шерешевского просто поглощала все ресурсы его психики, делая его апатичным. Стоит по­настоящему представить, каково было бы не забывать ничего: ни болевых ощущений, ни самых неприятных моментов в жизни, как сразу хочется поблагодарить способность нашей памяти стирать какую­то часть прошлого.

Кстати, кроме забавного свойства дверных проемов, есть еще ряд факторов, помогающих нам забывать. Один из них ­ конкурирование информации. Если мы получаем новые, «дополненные или исправленные» сведения о каком­то ранее знакомом явлении или предмете, то в памяти сохраняются более свежие данные. Другой фактор ­ неиспользование информации. То, что не обновляется и не употребляется регулярно, становится все сложнее вспомнить. При этом информация может не исчезать до конца, но нейронные пути без тренировки исчезают, и воспоминание становится сложно извлечь. Но если кто­то более памятливый скажет: «А помнишь, как мы с тобой в школе…» ­ в некоторых случаях вы можете внезапно вспомнить эпизод, давно, казалось бы, забытый.

Если вы просматривали некие рабочие материалы, а в этот момент пришел коллега и рассказал вам что­то интересное, велика вероятность того, что рассказ коллеги вы будете помнить гораздо лучше, чем нужные по работе данные.

Еще один милосердный механизм памяти ­ мотивация к забыванию ­ помогает стереть или существенно ослабить яркость травмирующих воспоминаний.

Яна ФИЛИМОНОВА.

Память гениев

Феноменальной памятью обладали Юлий Цезарь и Александр Македонский. Они помнили имена всех своих воинов, около тридцати тысяч солдат.

Моцарту достаточно было услышать музыкальное произведение один раз, чтобы исполнить его и записать на бумаге. Духовенство XVII века в строжайшей тайне хранило партитуру «Мизерере», аллегро в девяти частях, ­ считалось, что это божественное произведение не должно стать достоянием простых смертных. Моцарт услышал мелодию один раз и по памяти записал всю партитуру. Позднее за этот проступок композитор будет долго подвергаться гонениям церкви, но записанные им ноты на века сохранили «божественную музыку».

Память родного брата Пушкина, Льва Сергеевича, сыграла спасительную роль в судьбе пятой главы «Евгения Онегина». Александр Сергеевич потерял ее по дороге из Москвы в Петербург, там он собирался отдать пятую главу в печать. Как назло все черновики были уничтожены. Поэт послал письмо брату на Кавказ и рассказал о случившемся ­ в ответ он получил полный текст потерянной главы с точностью до запятой. Лев Сергеевич один раз слышал ее и один раз читал.