Posted in Увлечения

26.03.2012

by cherta

Гусь — птица мужская

Удар крыла как удар молотка

Ранним утром, когда мы приехали в гости к Николаю Ивановичу, он уже шел кормить своих любимцев – гусаков. Гвалт возле птичьих сараев на берегу пруда тут же поднялся невообразимый: птицы приветствовали хозяина радостным гоготаньем. Именно хозяина – увидев чужаков, белотелые холмогоры и серые туляки нехотя заковыляли от кормушки назад, к воде.

– Возвращаюсь домой, еще за полкилометра мои гуси такой крик поднимают – все соседи знают, что я на подходе, – объяснил поведение своих любимцев Золотухин. – Умнейшая птица. Ей кнут не нужен. Я, когда их пасу, рукой «регулирую движение»: поднимаю левую руку – гусь идет налево… Как­то гусенок попал в яму и не мог выбраться. Взрослый гусак битый час стоял на краю и гоготаньем подзывал меня. Бывает, что молодые гусаки, у которых еще нет гусынь, бегают за мной, как собачки. Я за водой – они следом, я в магазин – и они не отстают…

Николай Иванович может часами рассказывать о гусиных добродетелях, о том, что гусак умен, предан, ласков с хозяином и грозен для чужаков. Гусь – примерный семьянин. Союз его с гусынями очень прочен, и нередко эти птицы хранят верность своему гарему всю жизнь. А если самая любимая, как говорят гусятники, «любошная» гусыня погибает, гусь долго или навсегда остается «вдовцом». Когда же на свет появляются детки, гусь просто пьянеет от радости.

– Когда выводятся гусята, их отец на радостях целый месяц танцует перед детками ритуальный танец, переминаясь с ноги на ногу, – рассказывает Золотухин. – Никогда не забуду, как встревоженный за судьбу гусят отец не спасовал перед стадом овец и коров: встал, расправил крылья, зашипел, и рогатые отступили… Моих гусей боятся как огня и кошки, и собаки. У каждого лапчатого свой характер. Помню моего двенадцатикилограммового Графа, тот вообще не признавал никаких авторитетов. Я к нему заходил только с мешком… Он яростно хватал мешковину клювом – я менял воду в кормушке. Чему удивляетесь? У гуся удар крыльями мощнейший, в пере же одни мослаки. Я частенько с синяками на ногах хожу. Любимцы иной раз на радостях так приложатся – месяц кровоподтек не проходит… Как после удара молотком. Лебедь, между прочим, крылом может руку запросто перебить.

Бойцы и голуби

Эта любовь к гусям и к птице вообще появилась у Николая еще в детстве.

– Я ведь крестьянский сын, из Курской губернии, из деревни Золотухино, – рассказывает птичник. – И хотя уже в колхозное время родился, в 1938 году, у родителей большое хозяйство было: куры, гуси, коровы, кролики… У каждого из нас, четверых детей, были свои обязанности, свой участок работы. Мне по малолетству птица досталась, и я пас ее лет с семи. Ну а гусей я выделил потому, что они самые интеллигентные.

Чуть позже школьник Николай увлекся голубями. В конце сороковых – начале пятидесятых заводить голубятни было модно и в городах, и в деревнях. Но и по сей день стая сизарей живет у него в отдельном сарае.

– Голуби – это у него, как и бойцовые гуси, для души, – говорит жена Николая Наталья. – До сих пор, как мальчишка, их гоняет. Свистеть не умеет, так кидается в них пластмассовыми бутылками или прутьями, чтобы не ушибить.

Первые гусиные бои Николай тоже увидел в детстве, в родной деревне. Это ведь курская традиция, которая, по словам знатоков, существует чуть ли не с XVII века. Только в середине XIX столетия обычай устраивать гусиные поединки переместился в Нижегородскую губернию, где центром этой забавы стал город Павлово­на­Оке. Здесь гусиные бои стали любимым развлечением мастеровых, и началось выведение чисто бойцовых пород. В Курской губернии гуси оставались преимущественно пищей.

– Посмотрите, мясной гусь рыхлый, а бойцовый – плотный, грудная мышца­то как накачана, – любуется подопечным хозяин. – Боец – мосластый, жесткий, невкусный гусь. Да и грех такую птицу резать. Боевые гуси у меня своей смертью умирают. Помирать гусь уходит куда­нибудь в кусты – подальше от любопытных глаз.

Традиция гусиных боев, почти забытая при советской власти, вроде бы начала возрождаться во времена перестройки. Сейчас бойцовых гусей осталось очень мало, центром их разведения остается городок Павлово­на­Оке. А заядлых «гусятников» по всей стране не больше двухсот человек. С каждым годом старинная русская забава все больше отходит в область преданий.

– Удивляться нечему, – считает Николай Иванович. – Птицу воруют и губят, пасти ее негде, корма дорогие. Старики­птицеводы умирают, а молодые разведением бойцовых гусей заниматься не хотят. Но ведь бой – это не просто забава, это селекция. Если гусь проиграл, потомство от него я уже не оставляю. Между прочим, птицеводы из Павлова­на­Оке знают до десятого колена родословную своих подопечных. Клички гусакам дают редко. Я называю своих любимцев по фамилиям владельцев: зайцевский, серовский…

Ищите женщину

По манере боя птицевод делит гусей на «бизонов», «тиранов», «президентов» и «королей». «Бизоны» очень сильные и выносливые, могут драться в течение часа, «тираны» отличаются большим прижимом – умеют бить крылом соперника, и был случай, когда гусак в бою убил противника ударом крыла. «Президенты» – мастера биться клювами…

Бой может продолжаться и несколько минут, и целый час. Побежденным считается тот гусь, который бросил поле боя и начал убегать. Еще гусака обычно снимают с круга, если он клюет соперника в глаза, – по правилам положено только бить друг друга крыльями либо хватать клювом за корпус или крыло. Но бывают, по договоренности хозяев, бои «на слом», поединки без правил.

Бои проходят в марте, потому что в это время гусь приходит «в охоту» – у него резко усиливается половое влечение. Привозят на бои гусаков на санках, в коробах и плетеных корзинах. У каждого бойца свой гарем – три­четыре гусыни. Они подбадривают своего кавалера в бою. Гусака с «женами» птицеводы называют артелью. Каждый участник привозит на турнир по две­три артели. Но среди «жен» обязательно должна быть «любошная» гусыня, от которой боец просто обмирает.

– Без нее он драться не будет, – смеется Золотухин. – Без подруги гусь дурак дураком. Но гусыня может и прекратить бой одним своим криком. Обычно гуси выходят в центр утоптанной площадки в кругу людей, а их «любошные» поначалу сидят за кругом.

Однако первыми выпускают с обеих сторон гусынь­подстрекательниц. Придержат одну из них – она кричит. Тогда и гусаки рвутся в бой: сходятся, сгибают шеи, ощетинив шейное перо, расставляют крылья. Бывает, щиплют так, что обгладывают на шеях друг у друга перо и пух до кости.

– Меня­то в жизни тоже одна женщина вдохновила на борьбу, – вспоминает Золотухин. – Я бросил школу – загулял в девятом классе, вот и не допустили до экзаменов. Пошел в армию, а там узнал, что моя подруга учиться поступила. Как же, думаю, я с ней жить­то буду, неуч этакий… Пошел в вечернюю школу, потом поступил в Тимирязевскую академию. А когда учебу окончил, начал работать в колхозах и совхозах.

В деревне Песье Николай оказался в 1971 году. До 1988 года честно вкалывал сначала в совхозе, потом в агрофирме. Заработал пенсию в 2000 рублей и бронхиальную астму – пришлось много работать с ядохимикатами, применяемыми для борьбы с «врагами государственных полей». Но и участок площадью 15 соток ему тоже достался от бывшего родного предприятия, по дружбе с руководством. Практически все это приусадебное пространство у Золотухиных занято птичником.

Свинья – не товарищ

– Я всегда был равнодушен к любой живности, кроме птицы, – уверяет Николай Иванович.

Однако, несмотря на это «равнодушие», сейчас в его хозяйстве, помимо бесчисленных птиц, 15  овец романовской породы, десятка два кроликов, четыре огромные собаки (азиатские овчарки алабаи). Свиней нет, но вот о приобретении коз заслуженный птичник подумывает. От идеи разведения лебедей Золотухин отказался после того, как двух лебедок застрелил пьяный прапорщик, а еще две белые птицы улетели.

Свое птицеводческое хозяйство Николай Иванович создавал 30 лет – постепенно обзаводился новыми породами пернатых, строил загоны и сарайчики. Всё это три года назад чуть не погибло в огне.

– Проводка плохая была, – вспоминает Золотухин, – вот и полыхнуло однажды. Хорошо хоть, что пламя на птичник не перекинулось. А то б не смог я все восстановить – больно кропотливая работа. Вот пишут некоторые: «Уйду на пенсию, хочу заниматься гусями». Я таким отвечаю: «Опоздал, брат! Этим надо заниматься всю жизнь!»

Пожар был очень силен – три расчета местного УГПС не могли с ним справиться в течение нескольких часов. А вот собрать деньги на новый дом и построить его удалось быстро.

– На другой день после пожара иду к птицам с сумками, – вспоминает Николай. – Вдруг вижу: ко мне приехал наш гусятник Виктор Иваныч по прозвищу Белый Орел. Подходит ко мне и с подковыром говорит: «Слышал, ты прогорел совсем…» – «Пошел ты! – отвечаю. – Идем лучше гусей смотреть». А он достает из кармана тыщу баксов: «На, стройся…» Семь тыщ так собрали, не дали пропасть ребята!

В огромном трехэтажном бревенчатом доме Золотухиных есть все городские удобства. Все это неожиданно сочетается с запахом свежего смолистого дерева, запахом заготовок и вкуснейших блюд из непременной жареной или вареной птицы, которыми с неизменным деревенским радушием и гостеприимством угощает гостей хозяйка. А гостей здесь всегда много. Жизнь в усадьбе замирает с последним петушиным криком, ровно в 12 часов ночи. Встают хозяева не позже семи.

В красном углу, прямо на стене, на гвоздях, клее и кнопках висят награды Николая Золотухина. Это 22 золотые, серебряные и бронзовые медали и бесчисленное количество почетных грамот: за гусей породы холмогоры белые, за маленьких серебристых курочек виандотов и, конечно, за участие в гусиных боях, разведение бойцовых гусей.

Золотухин уверяет, что за турнир ничего не зарабатывает: «Минус две тысячи за два дня. Приходится платить за гостиницу, дорогу, угощение…» Об заклад бьются на небольшие суммы – не более тысячи рублей. Гусей по окончании турнира не продают, как это бывает на петушиных боях, а могут лишь подарить или обменять. Супруга рассказывает, что Николай часто дарит птиц людям, которые просто ему нравятся.

– Широкая натура, последнее отдаст, – говорит жена Золотухина Наталья Ивановна. – Любую птицу может подарить. Даже голубя или гуся. Всем соседям на Новый год дарит по утке, всем деревенским все продает по себестоимости, а может и задаром отдать. Я­то немного поворчу, конечно, но сердиться на него за это просто не могу…

Алексей ЧЕБОТАРЕВ.

Подмосковье.

Бойцовая птица ценилась на Руси всегда. Сам Петр Великий, узнав об этих боях, приказал привезти ему для потехи гусиные артели. Граф Григорий Орлов самолично вывел до сих пор разводимую породу бойцовых петухов и гусей. Но нет теперь русских купцов, которые поддерживали когда­то птицеводов.

Гуси, как известно, своим тревожным гоготом когда­то разбудили воинов и спасли Рим. И теперь сторожевые гуси используются иной раз для предотвращения ограблений. Например, владелец одного крупного английского винного склада поселил в его помещении несколько десятков гусей. По его мнению, гуси имеют большое преимущество перед собаками: не только сторожат, но и регулярно несут яйца…{jcomments on}