СЕКРЕТНЫЙ НАЧАЛЬНИК

О чём рассказала почтовая марка

Мы продолжаем рассматривать альбом с коллекцией почтовых марок. С начала года мы договорились внимательнейшим образом начать просматривать раздел «Защитники Отечества». Сможем ли мы с вами отыскать портреты наших земляков, прославивших наш город и наш край в ратных делах? Как вы помните, этот год проходит под этим же знаком. Как показал ряд публикаций, нам удалось выявить даже имена знаменитостей, о которых мы не знали. Перед вами почтовая марка из серии, которая была выпущена три года назад и посвящалась 100-летию контрразведки России. Рассекречены имена пяти разведчиков. Среди них сообщалось имя Евгения Петровича Питовранова. Не старайтесь отыскать это имя в истории нашего города. Вся жизнь этого человека была абсолютно секретной.

Кто есть ОН?

Журналисты, после его рассекречивания, советовали сесть за мемуары. Он думал об этом. Но не всё из прожитого могло лечь строчками на бумагу: о многом было пока рано рассказывать, а о чём-то и не хотелось. Разве что начать с самого начала, скажем, со школы: «В школе я прыгал из окон второго этажа, дрался и проказничал настолько часто, что учительница французского языка ко мне и моему другу применяла превентивные меры. Только войдёт и сразу: – Глеб, Евгений, вон из класса! Возмущались мы искренне: – Марь Данилна, да за что? Мы ж ещё ничего не сделали! – Не сделали? – она подозрительно оглядывала нас. – Так ведь обязательно сделаете. Вон!» Когда он надумал жениться, будущая тёща была недовольна выбором дочери: – С кем ты связалась! Он же дерётся, картёжник, учиться не хочет. Никакого будущего у него нет. Ты посмотри на его компанию: там же сплошь одни жулики и бандиты. Отвяжись от него, поступай в институт. Тёща начала «оттаивать», когда он поступил в Московский электромеханический институт инженеров транспорта. В процессе учёбы узнал, что мобилизован на службу в НКВД. Просочились из секретности кое-какие характеристики на студента Питовранова: студент умён, грамотен, трудолюбив, честен, начитан, любит русскую и зарубежную классику, имеет ярко выраженные задатки лидера и вместе с тем скромен и покладист. И получил он назначение на службу в УНКВД по Горьковской области. Наверное, не случайно. Насыщенная промышленностью область привлекала внимание иностранных разведок, и нужны были опытные оперативники – «технари» для выявления подозрительных соглядатаев. А таких было много. Рассекреченные документы говорят об этом. Когда в наши годы пришло время «глашатаев гласности», которые, огульно охаивая, подвергали критике органы НКВД, попал под раздачу и Питовранов. Ему приписали, что сидел он всю войну по тылам «и ни одна пуля не просвистела над его головой». Он и правда на войне не был, но ещё за год до неё, работая в Горьком, получил боевую награду «За отвагу». А этой медалью за кабинетную работу не награждали.

Как можно скорее…

Война застала Питовранова в Горьком. Этот период его биографии нас интересовал больше всего, но все архивы до недавнего времени были засекречены. Сам же он на вопросы о работе в Горьком отвечал предельно кратко: «Мы строили аэродромы, а после начала войны – оборонительные сооружения». Вот очень важная строка из биографии Питовранова того времени: «В октябре-ноябре 1941 года находился в Москве в составе оперативной группы НКВД при Штабе обороны по созданию вокруг Москвы особого укреплённого района». Он командировался в специальное контрразведывательное подразделение при Главном штабе обороны. По всей видимости, обсуждались планы обороны не только столицы, но и поволжских городов, и в первую очередь Горького. Организация обороны города возлагалась на местное управление Наркомата внутренних дел. Последующие рубежи обороны по Суре и Волге возводились уже силами сапёрных армий. Горьковский городской комитет обороны тут же утвердил Питовранова начальником 13-го управления оборонительных работ Наркомата обороны. Совпадение или… 16 октября 1941 года начались эвакуация Москвы и сооружение противотанкового рва – защиты вокруг Горького. Сроки возведения рубежа обороны знали все: как можно скорее!.. По архивным документам, которые есть сейчас в рассекреченном виде, можно определить гигантскую занятость начальника управления. Каждый день ему приходилось решать множество организационных проблем. Он просит обеспечивать огромную «трудармию», которая была мобилизована на земляные работы, в первую очередь лопатами, кирками, ломами, а их требовалось десятки тысяч. С лесных делянок везли лес для блиндажей и землянок. Взрывники заказывали своё: взрывчатку, капсюли с детонаторами. Нужны были подводы для подвозки питания, тёплые вещи. В заводских цехах сваривали противотанковые ежи, которые тут же расставляли на дорогах. И, как стало известно, в самый разгар работ военно-строительным организациям не были выделены фонды на продовольствие и фураж. Вот тут и покрутишься… А «ролики» танкового короля Хейнца Гудериана к поздней осени успели уже обогнуть Москву с юга и устремиться на Тулу, прорываясь к Мурому, чтобы там форсировать Оку и с тыла готовить захват Горького. Таков был замысел спланированной немцами операции. И сейчас возникает вопрос: почему противотанковый ров копали в тылу, уже за городом? Понятно, что при штурме Горького надо было форсировать две реки – Волгу и Оку. А это большие потери. Рубеж Волги был этапом первого года войны, дальше цель – Урал. С тыла захватить Горький было легче. Замысел врага не удался. Тула остановила продвижение Гудериана. К сожалению, всё строительство противотанкового рва засекретили, и эта грандиозная военная стройка стала забываться даже её участниками. Для историков остались лишь цифры: выкопано 12 миллионов кубометров грунта, построено 23 332 огневые точки, 4788 землянок. Ежедневно в течение двух зимних месяцев на работу выходили 350 000 человек. Почему же так получилось, что об этом строительстве не принято было говорить и после войны? Не связано ли это с именем начальника строительства Евгением Петровичем Питоврановым? В его биографии не найти отметки об этой работе. Может быть, он сам не считал строительство рубежа обороны вокруг Горького крупным жизненным делом. А может, всё та же секретность…

Крайнее «изобретение»

Не исключено, что войну он закончил самым молодым генералом КГБ и у него все начальствующие должности были впереди. Видимо, поэтому его имя полностью засекретили, и было даже предложение поменять его. Так что где-то в архивах хранятся отчёты по поиску диверсантов-парашютистов в кировских лесах, которые настойчиво пробирались к заводам Урала, или почти киносюжеты для сериальных боевиков о борьбе с прибалтийскими «лесными братьями». Казалось бы, удивительный человек – так хорошо всё складывалось по службе. Но вот отрывок из его воспоминаний: «Стук надзирателя в железные двери камер гулко прокатывался по тюремным коридорам, возвещая о начале очередного дня. Ровно шесть утра. Заправив постель, как того требовали правила тюремного распорядка, начинал утреннюю гимнастику – ежедневно, невзирая на настроение и состояние, превозмогая боль от перенесённых побоев. Лишённый свежего воздуха, на маленьком пятачке камеры пробегал до десяти километров. Без привычных физических нагрузок было бы трудно, даже невозможно выдержать все издевательства не только над плотью, но прежде всего над духом. И ещё в ту тёмную годину выручала любовь к поэзии, к родному слову, русской, глубинно народной песне. Редкий день не баловал себя собственным концертом. И откуда только память извлекала уже забытые народные песни? И сколько же в них светлого добра, сердечности и искренней грусти… Обычно у дверей, с другой, естественно, стороны, собирались и смотрители. Стояли всегда тихо. Прекращая всякие разговоры – их, видимо, удивляли старинные напевные сказы, где героями всегда были лихие, но честные и отважные люди». Сталин и после войны продолжил свою репрессивную работу. Питовранов был арестован за антисоветскую деятельность и вредительство вместе с министром Госбезопасности Абакумовым. Сталин не пощадил человека, создавшего легендарный СМЕРШ. Из всех арестованных по делу Абакумова уцелели единицы. Питовранов, сидя в камере, написал Сталину письмо, но не с просьбой о помиловании, а с… перечнем реорганизации разведки и контрразведки, понимая, что на это письмо внимание обратят. Месяц ему пришлось ждать ответа. Освободили его в один день… В 1962 году пришлось Евгению Петровичу Питовранову возглавить Высшую школу КГБ при Совете Министров СССР им. Ф.Э. Дзержинского. Работая в этом качестве, он способствовал разработке теории контрразведывательного искусства. Но это ещё не было пенсионной отмелью. Ему неожиданно предложили поработать в Торгово-промышленной палате. И тут же он занял должность заместителя председателя. Один из биографов генерала отметил: «С приходом в 1967 году в КГБ Ю.В. Андропова его увлекли предложенной Питоврановым идеей активизации разведывательной работы с позиций торгово-экономических кругов. Питовранов за пятнадцать лет работы совершил 184 заграничные поездки, и очень редко без оперативных заданий. Так появилась новая структура спецрезидентуры «Фирма». У нас нет цели рассказывать об этой крайне удачной задумке генерала Питовранова. Уже написаны книги об этом детище современных чекистов, под кодовым названием «Фирма», можно познакомиться. Это и было, как сейчас принято говорить, «крайнее изобретение генерала Питовранова». Была и ещё работа, но для Евгения Петровича Питовранова она потеряла былую насыщенность, не стало головоломных заданий. А тут нагрянули болезни, и генерала не стало. Вот так сложилась судьба начальника 13-го управления оборонительных работ Наркомата обороны, который для горьковчан останется человеком, возглавившим строительство защитного Волжского рубежа вокруг нашего города в годы войны. И о котором мы ничего не знали.

Вячеслав ФЁДОРОВ.

Фото из открытых источников.