Мы любили Родину, несмотря ни на что

Когда началась война, отца отправили на фронт. В 1942 году  он прислал последнее письмо, где писал, что находится под Смоленском. Мой сосед говорил, что в тех местах немецкие танки все живое сметали на пути. Больше писем от отца не было. Старшая моя сестра была под Ленинградом. Их угнали в плен, она везла на санях свою 80-летнюю свекровь. Ее двоюродная сестра осталась жива, а она отстала вместе со свекровью. Больше мы ее не видели. Старшего моего брата-инвалида послали на всю войну на лесоразработки, сестру и брата Афанасия — в ФЗО. В сорок втором году (это было в Калужской области, с. Вязичня) разбомбило наш дом. Бомбой убило мою тетку, бабушку, двоюродную сестру. Мне было четыре года. Каким-то чудом я осталась в живых (была в гостях у тети, сидела на печи). В конце 1944-го мы приехали из эвакуации. Дома все были растасканы на блиндажи. Возили бревна из леса на самодельных колясках. Собирали мороженую картошку с колхозного поля, ели клеверные цветочки, щавель и крапиву, продали все до тряпки, чтобы привезти картошку, а когда привезли, то оказалось — она травленая, все после этого сильно болели. Несколько лет спустя мою маму вызвали в район как мать-героиню. Был конец мая, пошла она в тапочках за 20 км. Там ей повесили медаль на грудь. А случилось так, что выпал снег, и она пришла замерзшая, заплаканная. Она думала, ей что-нибудь дадут, а ей так ничем и не помогли. Приходилось ей ходить в лаптях и собирать милостыню, чтобы дети с голоду не умерли. Кстати, старшую сестру взяли после войны гонять гурты скотины по колхозам, а брата вместо армии определили на шахту, где он проработал до пенсии.Я все думаю, почему так отнеслись к нам? Отец пропал без вести, никто никогда и ничем нам не помог. Но я всегда любила свою Родину,  учила стихи о ней.Мы росли в нищете, но любили свою Родину всем сердцем, насколько только могли дети.Я сейчас на пенсии, мне уже 75-й год. Живу в Вазьянке, куда меня завела судьба. Перенесла три операции, но не унываю.

М. Г. КОЗЛОВА.

Спасский район.