ХРОНИКА ГРОЗОВЫХ НОЧЕЙ
80 лет назад, в июне 1943 года, город Горький подвергся массированным налётам немецкой авиации
В ночь с 4 на 5 июня в 00 часов 45 минут небо загудело моторами вражеских бомбардировщиков. Над городом повисли осветительные ракеты. Открыли огонь зенитные батареи. Ухнули первые взрывы. По разрывам бомб определилась и главная цель налёта — Автозавод. По немецким данным, в налёте на Горький участвовало 168 самолётов Xe-111 и Ю-88, из них по городу отбомбилось 149. Было сброшено 224 тонны авиабомб разного калибра. Основной удар пришёлся по цехам Автозавода, попытка вражеской авиации прорваться к заводам «Красное Сормово» и машиностроительному не удалась. Восемь массированных ночных ударов вражеской авиации кряду пришлось на наш город.
«Встреч с противником не имели…»
В журнале боевых действий одной из частей значилось: «Июньские налёты на Горький отличались своей целеустремлённостью и упорством в достижении намеченной цели. Это выразилось в том, что для нападения с воздуха в Горьком были избраны определённые объекты». Так проходила разработанная люфтваффе воздушная операция под кодовым названием «Кармен II», которая имела целью массированные бомбардировки тыловых городов Поволжья. До мая 1943 года в журналах боевых действий зенитных и авиационных частей, охранявших город Горький, изо дня в день повторялись похожие записи: «личный состав занят совершенствованием боевой и политической подготовки». Зенитчики тренировали расчёты молодых зенитчиц, призванных на службу, а лётчики совершали патрульные полёты в районы возможного появления вражеских бомбардировщиков, но «встреч с противником не имели». Беспокойство вызывали лишь появления на больших высотах самолётов-разведчиков, но ни снаряды зениток, ни истребители достать их не могли. Затишье и спокойствие невольно рождало мысль о том, что враг оставил попытки бомбардировок Горького и больше в небе над городом его самолёты не появятся. Хотя боевая задача, стоявшая перед 142-й истребительной авиадивизией, охранявшей небо над Горьким, почти год была постоянной: «Не допустить воздушного противника к военно-промышленным объектам Горьковского корпусного района ПВО, уничтожая его на дальних и ближних подступах и над пунктами ПВО». К лету 1943 года германскому командованию стало ясно, что без бомбёжек советского тыла, который он хотел сохранить, надеясь захватить города Поволжья, не обойтись. Предположительно, идея глубинных рейдов принадлежала командованию 6-го воздушного флота люфтваффе. На фронте в это время шла усиленная подготовка к сражению, которое войдёт в историю войны как Курская дуга. Советское командование сосредотачивало войска в районе Курска, Орла, Белгорода. Немецкое командование понимало, что образовавшийся выступ Курской дуги будет основной целью советских войск, которые попытаются его подрезать и окружить находившиеся там войска. У немецких генералов давно была сформулирована мысль об упреждении ударов. Они предлагали бить советские танки и сбивать самолёты ещё в… цехах заводов, их выпускавших, а для этого подвергнуть тыловые города Поволжья массированным ударам, чтобы обескровить промышленность. Но первый массированный удар операции, которая получила кодовое название «Кармен», пришёлся 2 июня на железнодорожный узел в Курске. Воздушные налёты в ходе удачной операции «Кармен» «вдохновили» лётчиков люфтваффе. Железнодорожный узел Курска был полностью выведен из строя.
«Деза» в помощь
Сохранился дневник инженера одного из заводов города Ивана Андреевича Харкевича. Вот запись из него, сделанная 2 июня 1943 года: «6 часов утра. Редкая стрельба зениток над Автозаводом. Разрывы высоко. Видимо, прилетал немецкий разведчик. Чёрт бы подрал этих немцев, не дают покою. Поговаривают, что готовят немцы налёт на Горький, на фронтах спокойно, ну они и пощупают тылы». В записи, казалось бы, нет ничего особенного. Обыкновенная короткая утренняя запись. Хотя можно представить, с чего начиналось утро. Немецкий самолёт-разведчик появился рано утром, когда солнце не мешало делать хорошие снимки. Шёл спокойно на большой высоте, не заботясь о своей безопасности — разрывы снарядов его не доставали. Но вот одно слово из дневниковой записи вызывает удивление. Автор пишет, что в городе «поговаривали» о том, что скоро немцы будут бомбить Горький. Что это — предчувствие или просто пустой разговор? В самом деле, не утечка же это секретной информации из штаба командования люфтваффе. Но, как оказалось, слухи имели реальную основу. Со временем стало известно, что перед налётом на Горький немцами была запущена дезинформация о том, что в начале июня 1943 года последуют массированные налёты вражеских бомбардировщиков на Москву. Слухи об этом широко распространились, и Москва жила в тревожном ожидании. Правда, опытные военные этим слухам не верили: раз даже хозяйке на кухне известно, что такие удары ожидаются, то наносить их будет глупо. Много ли бомбардировщиков вернётся на базу, если их ждут ощетинившаяся зенитками Москва и ждущие налёта истребители противовоздушной обороны. У немецких лётчиков был свой расчёт: усыпить бдительность противовоздушной обороны поволжских городов. Целей было много: Ярославль, Рыбинск, Саратов, Куйбышев и, конечно, Горький. Эти города уже подвергались бомбардировкам. Путь к ним фашистским лётчикам был хорошо известен. Запущенная «деза» сработала наоборот. Последовали приказы об усилении обороны тыла, это стало заметно, и тут-то поползли слухи о налётах. Воздушные операции люфтваффе по бомбардировке приволжских оборонительных заводов до сих пор военными историками мало изучены. И причиной тому — отсутствие документов, зафиксировавших подготовку к этим масштабным налётам, хотя сама операция имела уже своё кодовое название — «Кармен II».
Над целью — безоблачно
Днём 4 июня дальними постами наблюдения был замечен одиночный самолёт, предположительно, державший курс на Горький. Наблюдатели его несколько раз теряли из виду, видимо, он маневрировал и в результате подошёл к Горькому незамеченным. Летящим над городом его обнаружили в 15.00. Как и все предыдущие самолёты-разведчики, он ушёл безнаказанным. Он улетал от города с самой ценной информацией — о погоде. Ненастной погоды не ожидалось, так что отмены задания на бомбардировку быть не могло. Экипажи бомбардировщиков 5-й эскадрильи KG27 «Бельке», базирующейся под Орлом, и эскадры KG55 «Грайф», расположившейся на Сещинском аэродроме, до самого вылета были уверены, что ночной путь их лежал на Москву. Всего в воздух поднялись 168 бомбардировщиков. По оценке военных экспертов, это был самый массированный ночной налёт с начала войны. …Около 22.30 штаб Горьковского ПВО получил тревожное сообщение из Москвы о том, что большая группа бомбардировщиков прошла от линии фронта над Тулой и движется на северо-восток. В 23.56 был подан сигнал воздушной тревоги. Зенитчики стали готовиться к отражению налёта, в воздух были подняты аэростаты заграждения. В 00.10 с постов ВНОС в Вязниках и Кулебаках стали докладывать о приближении вражеской авиации к Горькому. Далеко на подступах к Горьковскому автозаводу началась стрельба зенитных батарей. Она подкатывалась всё ближе и ближе. Немецкие самолёты появились над Горьким по заранее разработанной схеме. Первыми шла волна цельфиндеров — самолётов, которые должны были обозначить цели. Они «повесили» осветительные ракеты над несколькими районами города. Так они пытались рассредоточить внимание зенитчиков, пытавшихся определить главную цель, на которую пойдут бомбардировщики. Очевидцы этого первого массированного налёта вспоминали, что в ночном небе возник огненный водопад, устремившийся к земле. Это самолёты сбросили тысячи кусочков толстой фольги, обмазанных фосфором. Вторая волна самолётов с пикирования сбросила первые бомбы. Свет от бомб сменило пламя пожаров. Тут и обозначилась главная цель, на которую последовательно набрасывались волны бомбардировщиков, — Автозавод.
Только начало
О налёте вражеской авиации на Горький Сталину доложили утром 5 июня. С трудом сохраняя спокойствие, он лично написал постановление ГКО № 3524, в котором приказал сформировать комиссию по расследованию причин плохого прикрытия города и промышленных объектов войсками ПВО. В постановлении обращалось внимание на то, что войскам ПВО не удалось сохранить высокую боевую готовность в то время, когда вражеская авиация действовала эпизодически. Отмечалась и самоуспокоенность отдельных командиров частей. Председателем комиссии был назначен Л. Берия. В Горький тут же выехал заместитель наркома строительства К.М. Соколов с полномочиями лично разработать мероприятия по восстановлению Автозавода. А между тем, над Горьким на высоте 7 километров появились самолёты-разведчики. На этот раз у них было много работы. Надо был зафиксировать результаты ночной бомбардировки. В военных архивах эскадрилий люфтваффе, бомбивших Горький, сохранились снимки, которые делали самолёты-разведчики. После ночного налёта с 4 на 5 июня дешифровщики отметили, что из 168 бомбардировщиков по городу отбомбилось 140, остальные сбросили бомбы в пригороде так как из-за огромных пожаров стало опасно появляться над целью. Из 289 авиабомб 260 было сброшено на Автозавод. На аэрофотоснимках хорошо были видны воронки, и счёт бомбовых ударов не был затруднителен. На Автозаводе были выведены из строя главный конвейер, рессорный цех, кузница № 3. В районе Автозавода были убиты 70 человек и 210 ранены. Вражеская авиация потеряла пять своих самолётов: He111H-6, He-111H-16 и три He-111. Военными историками эти факты потери самолётов подвергаются сомнению. Возможно, к числу потерянных были причислены самолёты, не вернувшиеся на свои аэродромы и совершившие вынужденные посадки на запасных аэродромах. Прилетевшие на аэродром под Сещинскую разведчики быстро обработали снятую плёнку, отпечатали снимки результатов первого налёта, и уже к 20 часам штабисты отработали задания экипажам. На этот раз для бомбёжки выбрали западный сектор Автозавода, в котором находились различные вспомогательные цеха и сооружения. Впереди было ещё семь разрушительных налётов.
Вячеслав ФЁДОРОВ.
