КАК СНЕГ НА ГОЛОВУ — ВОЙНА

Она смешала все планы, разлучила с любимой, заставила по-другому взглянуть на мир

Боевой путь Николая Дикарёва можно проследить по письмам, которые он отправлял невесте — Лидии Кисляковой. И никак иначе. О войне он говорить не любил, сразу же переводил беседу на другую тему. Но на фронте, когда стихал треск пулемётных очередей, переставали рваться снаряды и мир вдруг окутывала гнетущая тишина, Николай писал на адрес полевой почты. Любимая тоже воевала. Их фронтовые дороги не пересеклись. Но всю Великую Отечественную продолжался их роман в письмах. И только после Победы, вернувшись в Сергач, Николай Дикарёв и Лидия Кислякова поженились.

15.08.43 г. Здравствуй, моя дорогая Лида!!! Сейчас я — офицер связи. Ты, наверное, знаешь, что это такое. Отдых наш кончился уже давно, и мы снова в боях. Успешно наступаем. Скоро город Карачев будет наш. Фрицы бегут. Здорово им дают жизни наши ИЛы, «катюши» и танки. Теперь я при штабе части. Живу хорошо. Немного утомляют частые переезды, всё время двигаемся. …Лида, только через двое суток нашлось время, чтобы дописать письмо. Поверь, что за это время мне столько пришлось переезжать, что не нашлось свободной минуты. Ушли далеко вперед. Воюем весело. Фрицы бегут, бросая всё, даже раненых. Мы двигаемся без потерь. За эти два месяца у нас наградили и уже прислали списки на 72 бойцов. Меня скоро примут кандидатом в члены партии. Из дома письма получаю редко. Папа пишет, мол, кончайте воевать быстрее и приезжайте. Может быть, ты знала Кольку Бугрова. Это мой товарищ. Мне папа сообщил, что он ранен в грудь и правую руку. Мы с ним вместе добровольцами пошли на фронт, лежит он в Иванове. Любимая, пишу из блиндажа, то и дело глядя на дорогу, по которой ведут фрицев. Недавно я с ними разговаривал. Многие из них рады, что попали в плен. Читаю газеты немецкие. Кое-что понимаю. У них свое видение на всё.

19.08.43 г. Сейчас мы почти не деремся, еле успеваем догонять немцев. Проходим по безлюдным пепелищам, на пути своего отступления они всё сжигают и взрывают. Новостью стало то, что дороги, деревни, огороды заминированы. Но на минах рвутся лишь немногие неосторожные. Даже собранный урожай и то сжигают. Население угоняют с собой. Против нас действуют власовцы (ты, наверное, знаешь, кто они такие), но вояки они еще хуже немцев, как ударят наши, так и в плен сдаются.

08.10.43 г. Я не писал тебе с полмесяца: не было ни минуты свободного времени и подходящих для этого условий. Мы всё время в движении, наступаем очень быстро — до 30 км в сутки. Освобождаем родную Белоруссию. Вот уже третий день как мы остановились на берегу реки. Гансы — на другом берегу, совсем близко. Но это временное явление. Деревни в большинстве случаев целые. Население встречает приветливо. Но фрицы всё же сопротивляются. Есть потери и чувствительные. Людей, с которыми начали наступать, уже мало. Вчера еще ранило двоих. Читая твои письма, вспоминаю тебя всю, но еще лучше и приятнее было бы, если б у меня была твоя фотокарточка. Я смотрел бы на нее в горестные минуты — и мне бы легче стало.

15.10.43 г. Вчера погиб мой друг, с которым воевал вместе пять месяцев. Это был такой кошмар, какого я еще не видел за всё время своего пребывания на фронте.

23.10.43 г. Здравствуй, моя дорогая Лида! Вчера выдался удивительно прекрасный вечер: я получил от тебя сразу три письма. Из них я узнал много новостей и был беспредельно рад. Ты пишешь, что тоже скоро будешь на белорусской земле, значит, мы не так уж далеко друг от друга.

22.01.44 г. Меня тоже удивляет, что мое письмо идет до тебя порой целый месяц. Неужели мы уж так далеко друг от друга? Ты напиши мне, кто командует вашим фронтом или армией, и мне будет всё понятно. Нашим фронтом командует Рокоссовский. Находимся мы пока еще на левом берегу Днепра, но в скором времени будем на правом.

02.03.44 г. У меня, признаться, есть четыре любимых, кроме тебя. Зовут их пушками, ухаживаю я за ними со своими орлами очень усердно, но пусть ревнуют за мою любовь к ним немцы, которым от них немало досталось. Работаю на прежней должности. Сейчас наступаем. Без особых помех, но героически. Успешно продвигаемся вглубь Белоруссии. В этих боях мы потеряли много офицеров.

07.07.44 г. Я жив и здоров, участвую в великом сражении. Мы брали Бобруйск, и в названии дивизии нашей теперь имя этого города. Однажды в составе изрядно потрёпанной противником группе бойцов я пробирался к своим, совсем не подозревая, какая беда поджидала меня и моих товарищей: всего в нескольких километрах навстречу нам двигалась вражеская автоколонна с вооруженными до зубов гитлеровцами. Мы узнали об этом от своего связиста, случайно поймавшего радиоволну с разговором двух летчиков. И краснозвёздные крылья уничтожили врага с воздуха. Поравнявшись с этим огненным местом, мы увидели лишь догоравшие останки чужих машин и тел.

13.07.44 г. Лида, помнишь наши школьные годы, когда мы были вместе, смотрели друг другу в глаза, делились мнениями, мечтали быть большими людьми. Знаешь, наше юношество в то время воспитывалось на очень высоких и мечтательных идеях. Помнишь лето 1941 года, испытания за 10-й класс, получение аттестатов, и вдруг, как снег на голову, — война! Большого человека, героя из меня не получилось. Несмотря на то, что воюю вот уже третий год, несколько раз представлялся к награде, но до сих пор не награжден, а есть люди, которые меньше перенесли трудностей, находятся в тылу и награждены. Ты подумаешь, может быть, я плохо воюю — нет — это потому, что не могу жить с начальством, плохо дисциплинирован. Помнишь, еще в школе дисциплина у меня хромала, а с оценкой «отлично» она была лишь потому, что я учился на «отлично».

22.09.44 г. Скоро полночь. Я пришел из кино. Смотрели «Воздушный извозчик». Ничего — мне понравилось, хотя до конца досмотреть так и не удалось — аппарат сломался. Представь себе — культурный польский лес, весь избитый немецкими снарядами и наполовину спиленный русскими солдатами. Темно по-осеннему. Ежеминутно слышны залпы вражеской артиллерии.

14.02.45 г. Дорогая Лида! Шлю тебе пламенный привет из Восточной Пруссии. После долгого перерыва решил тебе написать. Поводом послужило то, что я сегодня прочитал в газете: Пухов, а значит и ты, находится уже за Одером. Поздравляю тебя с этой победой, я тебе завидую, что ты в Берлине будешь первой. А мы еще с горем пополам Вислу форсировали.

10.03.45 г. Это письмо пишу из госпиталя (г. Швец), но прошу не беспокоиться, так как раны мои не опасны. Это письмо написано рукой моего товарища, сам писать пока не могу.

2.05.45 г. Здравствуй, мой любимый папочка!!! Поздравляю тебя с праздником 1 Мая и нашими всякими успехами — Знамя Победы над Берлином уже вьётся, предвещая конец войны в ближайшие дни. Ты, наверное, не узнаёшь моего почерка. Он изменился, потому что я только несколько дней назад начал писать, а рука до сих пор ещё дрожит. …Мы сидели около блиндажа и весело беседовали о том, как полчаса назад со своим другом Ф. Сучковым отбили контратаку немцев. Вдруг — бах!!! Очнулся я, лёжа на спине. Вокруг товарищи! Сразу почувствовал боль в правой руке и ногах. Хотел приподняться и уйти в блиндаж, пока очередная мина не прилетела, но не мог: боль в ноге повалила меня обратно. Ползком добрался до блиндажа. Мой лучший фронтовой друг, тоже комбат, Ф.А. Сучков не выдержал операции и умер на другой день. Это для меня был очень тяжелый удар! Одной миной покалечило шестерых из нас, трое умерли. Сейчас мы на берегу Вислы. Город совсем целый, живёт полной жизнью, даже трамваи уже ходят. Магазинов и ресторанов больше, чем нужно. Цены на всё высокие. Например, хромовые сапоги стоят 4000 злотых (рублей по-нашему). Признаться, папа, я счастлив. Ведь Берлин-то взяли, чудовищная бойня кончается. Мне всего 22 года! Прошу тебя хранить аттестат об окончании средней школы. Я приеду к тебе и надеюсь, что ты поможешь мне доучиться и стать человеком.

09.05.45 г., г. Торн. Лида! Я пишу тебе в такой поздний час потому, что сегодня у меня, да и у тебя тоже, великая радость! В 3 часа ночи нам сообщили о полной капитуляции Германии!!! Лидочка! Ведь это конец!!! Милая моя!!! Я этот день буду считать днем начала нашей встречи, так как я теперь имею сто шансов на встречу с тобой!!! Будешь уезжать из Германии, прихвати с собой побольше вещей, первое время я тебя обеспечить не смогу, потому что буду учиться, чтобы иметь профессию, а сейчас, кроме профессии убивать немцев, я не имею никакой. Это ты прекрасно знаешь. Обо всем поговорим при встрече.

Александр ЩЕРБАКОВ.

Фото из семейного архива ДИКАРЁВЫХ.

Сергачский район.

#газета #землянижегородская #сергач #письма #война #семья #архив