Наталья Гвоздикова: «Не люблю, когда меня жалеют!»
Зрители ее хорошо помнят по очень популярным в то время фильмам: «Ох уж эта Настя!», «Большая перемена», «Рожденная революцией», «Барышня-крестьянка», «Однажды будет любовь», «Печки-лавочки», «Калина красная», «Большая перемена»…Сниматься в кино актриса начала еще будучи студенткой ВГИКа и за это чуть не поплатилась своей учебой. Сегодня она рассказывает о себе и своей жизни.
Популярность свою всегда чувствовали?
Когда мне присвоили звание народной артистки, я на это никак не отреагировала. «Народную» мне приписали уже давно. Приезжала на творческие встречи и читала на афишах: «Народная артистка СССР Наталья Гвоздикова». Не срывать же их и не объяснять каждому: «Товарищи, я вообщето заслуженная». (Смеется.)
А после «Рожденной революцией» на улицу уже нельзя было спокойно выйти везде узнавали, подходили. Хорошо бы только за автографами. Приставали даже с предложениями жениться. (Смеется.) Только в то время актеры не думали ни о популярности, ни о том, как они выглядят, нас больше творчество интересовало.
А ведь вы были красавицей!
Както пришла на юбилей Ромы Карцева в Дом актера он с моей сестрой Людмилой долгое время работал в Ленинградском театре миниатюр, мы знакомы тысячу лет. На банкете говорит мне: «Слушай, Гвоздикова, ты себе не представляешь, какие вы с Милкой были красивые!» А мне смешно. Красивая я или нет об этом вообще никогда не задумывалась. Поступила во ВГИК и сразу заболела профессией, просто была одержима ею. Уже на втором курсе мы играли «Маскарад». Я Нину, Коля Еременко Звездича, Вадик Спиридонов Арбенина, Надежда Репина баронессу Штраль. Наш мастер, Сергей Аполлинариевич Герасимов, возил весь курс на телевидение, и мы в прямом эфире играли эти отрывки. Жаль, архивы не сохранились.
До третьего курса нам не разрешали сниматься в кино, но, невзирая на запреты уважаемых педагогов, на пробы всё же бегали. Както Тамара Фёдоровна Макарова поймала меня в коридоре института и прямо сказала: «Наталья! Если еще раз увижу твою косицу на «Мосфильме» пеняй на себя!» В то время я красилась под обожаемую мной Тамару Фёдоровну. Ходили даже слухи, что мы родственницы. В какойто степени так оно и было, ведь нас познакомила ее близкая подруга Ольга Николаевна Малоземова. После окончания школы я приехала в Ленинград в гости к своей сестре Миле. В то время она уже окончила актерский факультет ГИТИСа и работала вместе с Малоземовой в Театре миниатюр Аркадия Райкина. А я только собиралась поступать. Ольга Николаевна нас с сестрой любила и, узнав, что я в городе, пригласила в гости. Дверь мне открыла… Тамара Макарова. Увидев ее, я остолбенела: они с Герасимовым казались мне небожителями. Она провела меня в комнату и предложила чтонибудь почитать. От Ольги Николаевны Макарова узнала, что я хочу стать актрисой. Справившись с волнением, прочла ей стихотворение и басню, и вдруг дверь распахивается и влетает Герасимов: «Хочешь у меня учиться?» Так я стала студенткой знаменитых педагогов.
Говорят, что после выхода на экран «Большой перемены» женщины всей страны делали прическу «под Полину», вашу героиню.
Да, люди до сих пор любят эту картину. Но когда мы в ней снимались, не предполагали, насколько долгой будет ее жизнь. Я, на тот момент вчерашняя выпускница ВГИКа, очутилась на одной площадке с Михаилом Яншиным, Валентиной Сперантовой, Анастасией Георгиевской, Роланом Быковым, Львом Дуровым! Конечно, я понимала, что это счастье нечеловеческое оказаться среди такого звездного состава. Перед Яншиным просто трепетала! Помню, как десятки раз смотрела во МХАТе «Нахлебника», где он играл, и всегда рыдала.
Михаил Михайлович, несмотря на возраст, был таким озорным! Нередко в компании актеров постарше говорил мне: «Заткни уши, ты еще маленькая». Я делала вид, что зажимаю уши ладонями, а сама подслушивала он был мастером баек и знал их превеликое множество. Смеяться я всегда начинала первой, чем и выдавала себя.
Правда, что с режиссером картины Алексеем Кореневым у вас были напряженные отношения изза вашей неуступчивости? Вы ему нравились?
Правда, но я не люблю про это вспоминать. Не суди, да не судим будешь. Незадолго до своей смерти Юра Кузьменков, который играл старосту 9 «А», сказал мне: «Гвоздикова, ты знаешь, что в фильме должна была петь. Но мы тебя наказали. За то, что больше общалась со Збруевым и Крамаровым, чем с нами». Кто уж конкретно к этому руку приложил, не знаю и знать не хочу. Ну не спела, зато на своих концертах пою с удовольствием.
Совсем юной вы снялись в двух фильмах Шукшина. Как в то время восприняли этот подарок судьбы?
Тогда, наверное, не понимала, какое это счастье роли же были небольшие. Молодые меня спрашивают: «А кого вы играли в «Калине красной»? Я отвечаю, что девушку на телеграфе. И все сразу вспоминают. Шукшину было интересно со мной общаться. Перед съемками попросил пораньше приехать в Белозерск, чтобы показать, где происходит действие. Мы с ним много гуляли, ходили в кино на «Овода», на танцплощадку.
Может, он был в вас влюблен?
Глупости! Василий Макарович часто приходил к нам на курс, потому что у них были хорошие отношения с Герасимовым. Видно, я ему приглянулась, так же как и Вадик Спиридонов и Надя Репина они тоже у него снимались.
Профессия подарила вам не только народную любовь, но и мужа Евгения Жарикова. Правда, что сначала он вам не понравился? А ведь после выхода на экраны «Три плюс два» по нему сохли женщины всей страны!
Женя окончил курс Герасимова и Макаровой на четыре года раньше. Как актера я его прекрасно знала, но долгое время мы нигде не пересекались. Когда он приходил в институт, меня почемуто там не было.
И вот в 1973 году нас с ним познакомили и выдали сценарий фильма «Возле этих окон», а я на встречу опоздала! Женя тогда cтрашно разозлился. Это уже потом всю нашу с ним совместную жизнь мне приходилось его ждать. А мое раздражение вызвал его безупречный внешний вид. Он много снимался, часто за границей и одет был с иголочки. Стрижка хорошая, руки аккуратные придраться не к чему.
Одним словом, мы оба оказались не в восторге друг от друга. Хотя я пробовалась с несколькими актерами, но утвердили нас с Женей. Только я это узнала, иду на примерку костюма и встречаю Жарикова. Говорю: «Евгений, поздравляю. Вас утвердили». «А вас?» «А меня нет». И пошла себе.
Снимали картину почти год, так что было время присмотреться к партнеру мы практически сутками не расставались. Вскоре я поняла, что Женя совсем не такой, каким показался вначале. Не так уж самоуверен и безупречен. Темы для разговоров у нас не иссякали. Любили вспоминать ВГИК и… спорить. Он говорит: «Эту песню надо петь так». А я: «Нет, у нас пели вот так!»
Но о романе и речи не было! Он начался на съемках фильма «Рожденная революцией» в Ленинграде, в январе 1974 года. А уже в ноябре мы расписались. Нас для этого отпустили на три дня в Москву. Ни о каком платье невесты даже не думала мы просто зарегистрировались и вернулись на съемки.
Через два года родился Фёдор.
В общем, Фёдор родился вовремя, позволив маме досняться во всех проектах. Как молодые востребованные артисты Гвоздикова и Жариков справлялись с малышом?
У нас сразу появилась няня. Женин отец был писателем и через своих знаменитых коллег нашел домработницу Полю, женщину добрую, но простую. Пока Федя спал на балконе, она стирала пеленки. Большего от нее и не требовалось. Когда я слышала, как она сыну говорит: «Хведя, Хведенька», чуть в обморок не падала, но терпела. Потом вторая няня пришла, помогали моя мама и крестная. Няни нянями, но я всегда держала руку на пульсе и успевала всё: и книжки ребенку читать, и по музеям водить. Первый раз мы с Федей оказались в Эрмитаже, когда ему было четыре года.
Клара Румянова и Олег Анофриев свои пластинки со сказками и песенками подписывали и дарили Фёдору, он и сейчас их бережно хранит. У нас был проигрыватель «Аккорд», с которым он быстро научился управляться. Поставит «Снежную королеву», уляжется на ковер, и его не видно, не слышно. Бог миловал, мы с Женей не знали, что такое пищащий, кричащий, топающий ногами ребенок. Федя рос абсолютно спокойным.
Как вам удалось не избаловать единственного сына?
Ничего специального не делали просто не сюсюкали с ним. Я была к нему более требовательной, чем Женя. Но часто давала слабину, стоило услышать его смех. Если мы с Женей ссорились, сын мог разрядить обстановку шуткой и так заразительно смеялся, что мы тоже начинали хохотать.
А папа всё больше попустительствовал?
Бывало. И мне приходилось ими руководить. К примеру, когда мальчик подрос и я поняла, что ему пора садиться за руль, сказала мужу: «Евгений Ильич, поднимайтесь и вперед с песнями, идите с сыном кататься». В любую погоду их выгоняла. В итоге Федя великолепно водит машину, как и его папа. Только тот совсем не следил за автомобилем, в сервис ехал, когда уже запчасти по дороге терял. (Смеется.) И ведь не сказать, что неаккуратный был, просто такое наплевательское отношение.
Так вы идеальная мать и жена?
Какая идеальная, Господь с вами! Но что делатьто? У меня же семья. У мужа и сына всегда должен был быть обед и ужин и компот. (Смеется.)
При жизни Евгения Ильича вас с ним иногда называли «жареные гвоздики», откуда это пошло?
«Рожденную революцией» снимали на Киностудии имени Довженко, и там была кассир, женщина немолодая, сухощавая, строгая такая, с папиросой. Если в кассу за зарплатой стояла очередь, она кричала из окошка: «Жареные гвоздики, подходите! Ребята, уступите место, им на съемки надо».
Так и прижились «жареные гвоздики», хоть мне это не нравилось. К моей фамилии всегда какието забавные клички прилипали. Как только не звали! И Винтиковой, и Шпунтиковой, и Гаечкиной.
Вы с Евгением Ильичом разными были? Или похожи?
Абсолютно разные. Он был открытым, а я трудно схожусь с незнакомыми людьми. Про меня всю жизнь, с самого детства, говорят, что я высокомерная, на рогатой козе не подъедешь, а на самом деле это просто защитная реакция. Вот для Жени любое общение было в радость. В советское время, когда без блата ничего нельзя было купить, я довольствовалась тем, что есть. По мне лучше грызть сухари, чем когото просить помочь с продуктами. Не потому, что я такая гордая, просто неудобно.
А Женя заходил в магазин: «Здорово, девочки. Значит так, вот Наташа составила список, дайте нам, что тут у вас есть». Продавщицам это нравилось. Усадят его, он с ними разговаривает, байки какието травит, советы дает.
Но муждобытчик это же прекрасно!
Это хорошо. Но бывали случаи, когда я испытывала чувство неловкости. Предположим, Женя развернулся через две сплошные, милиционер нас останавливает и слышит от Жарикова: «Какие сложности?» Я обалдевала.
В семейных парах часто один любит больше, а другой позволяет себя любить. А у вас?
Женя любил меня больше, чем я его. Об этом мне всегда моя сестра говорила. Ей, наверное, со стороны виднее было. Но и я его очень любила.
Моя мама его обожала, и он платил ей взаимностью. Просто идеальные отношения. Он ее называл Нина, она его Женюрка.
Уход Евгения Ильича был неожиданным? Писали, что у него открылась старая рана более 40 лет назад на съемках он упал с лошади и сильно повредил ногу.
Мне не хотелось бы эту тему обсуждать. Женя был тяжело болен. Недаром еще в 1997 году ему дали инвалидность 1й группы. Не скажу, что он сражался с болезнью до последнего. Он устал от той ситуации, в которую сам себя загнал. Устал от болезней, которые стали его преследовать. Ему приходилось нелегко, ведь он всю жизнь занимался спортом фехтование, плавание, конный спорт. И когда чередой пошли неприятности, он пытался преодолеть их в меру своих сил, но не справился. Жизнь ему немного продлила операция, на которой настояли мы с Федором. Сам Женя ее страшился. Но иначе его ждала бы инвалидная коляска. Мы с сыном делали всё, что могли: уколы, компрессы, массажи. «Женя, пора в бассейн. Собирайся». «Мне там скучно». А я ему в ответ безапелляционно: «В бассейн!» Он бы не смог жить беспомощным, поэтому и ушел.
Как вы пережили горе?
Очень тяжело. Не хочу об этом говорить: не нравится видеть себя рассусоленной. И сыну я слово дала не обсуждать трудности в нашей семье.
То, что вы живете с Фёдором вместе, это ваш совместный выбор или вы не хотите отпускать сына от себя?
У него есть возможность жить отдельно, но он не хочет. Ему это совсем невыгодно мама приготовит, погладит. (С улыбкой.) Фёдор ни разу не был женат. Собрался было перед Новым годом и тут звонит ночью: «Мам, я сейчас приеду. С вещами». Я не стала задавать вопросов и вникать в суть. Не хочу оказаться виноватой. Решит жениться, ради Бога, ему с этой женщиной жить, не мне. Но вот не случилось. Вообще, сын не любит, когда я о нём рассказываю. Видимо, наша с Женей профессия наложила отпечаток. Свою личную жизнь Фёдор оберегает.
Чем Фёдор занимается?
Он переводчик с английского и французского языков, его работа связана как с журналистикой, так и с юриспруденцией.
Роднее сына у меня никого нет и не будет. У нас с ним сложились искренние отношения. Надеюсь, что и я стану для него опорой в трудные минуты.
А на кого вы в жизни опираетесь?
Все самые сложные жизненные проблемы я решала сама. Не люблю, когда меня жалеют. Хотя я жутко сентиментальна: плачу, когда смотрю военные фильмы или вижу в магазине бедствующих стариков, но от своих невзгод не зареву, нет. Скорее возьму дневник веду его уже долгие годы и выплесну туда все переживания. Знаете, помогает! Есть проблемы, с которыми мы должны справляться сами чужие советы в таких случаях бесполезны.
Беседовала
Алла ЗАНИМОНЕЦ.
(tele.ru)