Апеннины открывают тайны

выйдет в свет такой, какой захочет. Вот и наш медиа-проект «Возвращенные имена» вытворяет иногда разные кульбиты, не ставя в известность организаторов, остается только удивляться и включаться в новый виток работы. То сам принесет в почту редакции уникальные факты, то познакомит с новыми героями, запросит информацию, забросит наши публикации невесть куда и потребует новых. Так получилось и в этот раз. Через несколько дней после выхода двух подач материала «Русский партизан из Лигурии» (№ 48 и № 49 за декабрь 2017 года) поисковая группа «ЗН» уже была под Генуей, вернее, над, на высоте 700 метров над уровнем моря, где нас очень ждали и тепло встречали люди, все послевоенные годы искавшие связь с нашим регионом.

Дорога от Нижнего дальняя — два самолета, два поезда, 20 км на машине по горному серпантину. Если честно, поднимаясь по ступенькам мэрии Тильето, с трудом понимала, что мы преодолели этот путь, что вижу Лучано, держу его за руку. А руки у него весомые, сухие, в наростах мозолей, как бывает у всех, кто с детства привык к тяжелому труду.Он целует меня, обнимает мою дочь Настю, которая в этой поездке выполняла роль фоторепортера, и всё повторяет: «Не верю, не верю…» И объясняет, что всю послевоенную жизнь ждал встречи с русскими, чтобы рассказать о последних днях своего друга Якова Горева и вместе почтить его память. Даже когда сказали, что приедут с родины Якова, и пригласили на встречу, старый партизан до последнего не допускал радостной для себя мысли, что мы встретимся. Как сказал здешний краевед Микеланджело Пеше, мы первые русские после партизан, кто добрался сюда.Я очень признательна тем, благодаря кому эта поездка стала возможной — моей подруге, два десятка лет живущей в Италии, Татьяне Хлевинской и сотрудникам мэрии Тильето. Но обо всём по порядку.Напомню вкратце: герой публикации «Русский партизан из Лигурии» — выходец из лесной деревеньки Орел Тоншаевского района Горьковской области Яков Фёдорович Горев. В 21 год в 1941‑м призван на фронт, в том же году попал в плен, спустя два года при этапировании пленных сбежал из эшелона в темном тоннеле (одна из версий) возле станции Ронко Скривиа в северной Италии и попал в горах Лигурии в отряд итальянского Сопротивления.О тех событиях и его участниках — советских пленных солдатах и офицерах — есть несколько пуб­ликаций в русских и итальянских средствах массовой информации, в основном относящихся к 50-60‑м годам прошлого столетия. Публикации последнего времени — это пересказ старых с некоторыми дополнениями и вариациями.Среди тех, о ком рассказывается в статьях, и наш земляк. Сейчас, побывав на месте событий и поговорив с очевидцем, краеведом, людьми, кто слышал воспоминания участников происходящего, понимаю, что годы несколько исказили точность, и попытаюсь внести коррективы. Удивительно, но существует и такая версия: могила нашего Якова Горева — это место захоронения Якова Гориева, уроженца города Орел. Солидный исторический журнал даже опубликовал биографию этого человека: в 14 лет остался сиротой, тяжелое детство… Мы-то точно знаем, что недалеко от Тильето и от малюсенькой деревеньки Минетти, под высоким каменистым отрогом горы в Апеннинах, был расстрелян немцами сын Екатерины и Фёдора Горевых, парень из большой семьи, где росли два брата и восемь сестер. И у нас есть доказательства.Я много думала над тем, нужно ли бередить историческую память. И вообще, легко ли сегодня понять, что факт, что легенда, а что — сказка? Может, пусть существует затвердившаяся версия? Главное, что она, эта память, есть. Но с другой стороны, почему не исправить ошибки, если они видны? Это и повод, чтобы еще раз поговорить о прошлом, вспомнить имена, гордиться ими. Вернувшись из Италии, поехала в Тоншаево, чтобы найти родных Якова Горева, потомков большой семьи. Встретилась со старшеклассниками Тоншаевской средней школы и предложила взять с собой портрет Якова на шествие Бессмертного полка в День Победы. И ребята, и учителя согласно закивали: как раньше сами не додумались? Лука, как звали его итальянцы, вернется на родную землю и браво пройдет по улицам, которые покинул много десятилетий назад.Моя семья тоже добавит к портретам моих отца и деда фото итальянского партизана, и они уже вместе вступят в ряды Бессмертного полка. Может быть, только ради этого стоило мчаться в Лигурию за тридевять земель, дотошно расспрашивать Лучано, Микеланджело, Роберто Пеше, сравнивая их рассказы с тем, что опубликовано в разных источниках. А сколько еще земляков и людей в разных точках мира, благодаря этой публикации и интернету, поклонятся памяти Якова Горева и его товарищей. Может быть, и ради этого стоит искать историческую правду?Но вернемся к поездке. У Жени Лукашина и его друзей из «Иронии судьбы» была традиция 31 декабря ходить в баню. А мы с младшей дочерью в новогодние каникулы летаем в Болонью повидаться с друзьями, съездить в именитые города, расположенные неподалеку, сходить в музеи, посмотреть в храмах и монастырях захватывающее действо рождественских вертепов с движущимися фигурками. Вот и в конце прошлого года, когда готовился к печати 48-й номер «ЗН», билеты на самолет лежали уже, что называется, в кармане. Прочитав материал «Русский партизан из Лигурии», побежала к коллегам: «А что если попробовать добраться до Тильето? Если не удастся поговорить с кем-нибудь, то хотя бы цветы к памятнику положу, поклон с родины передам». «Попробуй», — ответили коллеги без особой надежды на успех, но с каждым днём, получая новую информацию, мы все вместе воодушевлялись, появлялась уверенность, что встреча возможна.Сначала мы отправили на страницу коммуны в соцсетях письмо на английском языке, три дня теребили Андрея Дмитриева, который у нас ведет переписку в сетях: «Посмотри еще раз, может, написали?» Ответ пришел на четвертый день. Сотрудники мэрии ответили, что очень рады нашему письму, что давно ищут контакт с земляками Луки, что мэр готов принять нас, а местные жители — ответить на наши вопросы. Под письмом были адрес электронной почты и телефон для контактов. Мы прыгали до потолка, как дети.Дальше вступила в ряды нашей поисковой группы моя итальянская подруга Таня, все телефонные переговоры с сотрудником мэрии Роберто Пеше о месте и времени встречи, организации самой поездки, выяснению маршрутов, стыковке транспорта она взяла на себя, потратив не только уйму времени, которое из-за большой загруженности на работе у нее в большом дефиците, но и приличные деньги.Мэр Тильето Джоржио Леончине и сотрудники мэрии готовы были встретить нас даже в выходные, поскольку Таня могла поехать с нами только в свободный от работы день. В неделю нашего пребывания в южной стране выпадало только два выходных — 6 и 7 января. А 6 января в Италии большой праздник — Святая Эпифания, которая послушным детям приносит в носочке сладости, а непослушным — угольки, конец рождественским торжествам. Надо отдать должное владельцу организации, где работает Татьяна, тоже моему давнему доброму знакомому Марко, который, узнав о цели нашей поездки под Геную, несмотря на годовые отчеты, дал нашему гиду и переводчику выходной на понедельник.Это так легко всё сказывается! А как почти сутки после прилета мы искали машину в аренду, чтобы поехать в Лигурию, как выстраивали на карте маршрут, как потом всё это оказалось ненужным, поскольку частные гаражи после праздников открывались только в 9 утра, а нам нужно было уехать как можно раньше, чтобы обернуться за один день. И тут нам помог Роберто Пеше. Он продумал поездку по железной дороге со стыковками поездов на разных станциях с наименьшими временными затратами. Таня и Роберто два дня чуть ли не каждый час всё что-то сверяли и уточняли. 7 января мы съездили на вокзал за билетами туда и обратно, а в 5 утра на следующий день наша поисковая бригада из трех человек вышла из дома. Обнимавшая нас на пороге Антонина Яковлевна, Танина мама, стребовала обещание звонить с каждого этапа экспедиции.Пустой в ранний час автобус на нашей остановке минута в минуту по расписанию, тихий еще вокзал, вялые служащие в форменной одежде на перронах, сонные пассажиры… И вот поезд мчит нас в Геную. Без малого четыре часа пути, как от Нижнего до Москвы. С двух сторон сельские пейзажи: распаханные поля, всходят, если так можно выразиться, озимые, но не зерновые, а овощи, салаты, травы, они перемежаются с виноградниками и фруктовыми садами на полукарликовых подвоях. Портовую Геную и старинные особняки на ее кручах видим только из окна.Полчаса пересадка — и мы снова в поезде. Теперь пробираемся вверх по предгорьям Апеннин. Дальше горы становятся всё круче — редкий лес, каменные выступы, где есть плоскогорья — дома, народ живет везде. И самое красивое — горные речушки, они встречаются то и дело. Мчатся вниз, сломя голову, через камни, буйным потоком. Или летят широкими водопадами в бездну. Или текут по равнинным местам, перекатываясь через глыбы…Что ощущал 23-летний русский паренек из лесного края на этой суровой на вид чужбине?Вспоминают, что он неплохо говорил на итальянском, но ведь наверняка не сразу. Вот выпрыгнул из состава с пленными, вот пересек рельсы, притаился, ожидая погоню, скрылся в зарослях, пересидел, перепрыгнул горную речушку, чтоб не взяли след немецкие собаки. А что потом? Многодневные скитания в поисках пристанища, голод, жгучая боль ободранных в кровь ступней и ладоней? Есть версия, что из эшелона бежали пятеро, разделившись парами, Якову досталось скитаться одному. Коллега, слушая по приезде мой рассказ, разрыдалась. И, вытирая глаза, говорила: «Мой сын и его друзья — ровесники Якова, я всё прикидываю, выпади такое на их долю, перенесли бы? Справились? Что пришлось пережить сотням тысяч наших ребят!». Да, на долю Якова Горева выпало немало испытаний. И мы еще поговорим об этом.

Мы подъехали к городку Россильоне, и нас встретил на машине сотрудник мэрии Тильето Джорджио Оливери. На горы густой шапкой лег туман. Но наш водитель легко справлялся с управлением на серпантине, и я бы не сказала, что медлил на поворотах. Настя, конечно, ничего не поняла. А мы с Таней переглянулись: как удачно, что не взяли машину в аренду и не поехали сами. По дороге Джорджио объясняет, что нас уже ждут, и что сегодня предстоит увидеть много интересного.Коммуна Тильето объединяет несколько деревень, здесь всего 600 жителей. Когда-то здесь жили лесорубы, камнетёсы. Сельским хозяйством на каменистой почве заниматься сложно, но всё равно в округе всегда сеяли зерновые, сажали огороды, держали и держат скот. В соседней деревне есть маленький мясоперерабатывающий цех, нас угостили местными прошуто и салями — очень вкусно. На вилле Марджерита пекут хлеб, здесь же маленькая гостиница и кафе. Рядом с селением цистерцианский монастырь. Когда-то он был обитаемым, сейчас пуст и вряд ли жизнь возродится, хотя цистерцианский орден его недавно отремонтировал.Народ ездит работать в городки побольше и в Геную, молодежь уезжает учиться и не возвращается. Нам показали маленькую деревушку Минетти в семь домов (в нашем понимании коттеджей), когда-то она жила привычной жизнью. Сейчас здесь только двое — мать-пенсионерка и дочь, работающая в мэрии. Остальные дома — дачные. Всё как у нас. Только получше ухожено да подобротнее.Ну вот мы на пороге мэрии. Окна на первом этаже справа — аптека. На втором этаже — амбулатория. Но если что-то серьезное, надо ехать в больницу в Геную. Поднимаемся на третий этаж. На лестничной площадке на стене две каменные плиты с выбитыми именами: участники Второй мировой войны, те, кто вернулся, и те, кто пропал без вести. 20 фамилий. Немало для небольшого горного селения. Инноченцо Аббонданцо, 1922 года рождения, старший брат Лучано, пропал без вести. Его друзья, вернувшиеся домой, рассказывали, что он хотел бежать с фронта с другими, но обморозил ноги. Дальнейшая его судьба неизвестна.В небольшом зале возле круглого стола под флагом Тильето знакомимся с мэром Джорджио Леончине. Он представляет собравшихся: Микеланджело Пеше, краевед, в недавнем прошлом мэр; Лучано Аббонданцо, друг Якова Горева, или Луки, как его здесь все зовут, сотрудник мэрии Чинсия Вьотте — это она вела и ведет с нами переписку на английском.В начале разговора говорят о Лучано: в минувшем мае ему исполнилось 90 лет, но он легко управляется с мотоциклом, режет деревянные ложки и поет в фольклорном коллективе. «Приезжайте на день деревни, — приглашает ветеран, — мы споем специально для вас». С первого взгляда видно, с каким уважением и почтением здесь к нему относятся.Потом слово берет Микеланджело, и не мы, а он задает вопросы, объясняя, что очень ждал этого разговора, потому что краеведам так и не удалось узнать, откуда родом Лука, из какой семьи, есть ли у него родные. Показываю газету с публикациями о Якове и истории итальянского Сопротивления. Рассказываю, кто мы такие, о газете, о проекте «Возвращенные имена», о том, что Нижний Новгород находится недалеко от Москвы, а Тоншаево по итальянским административным меркам — провинция, Орёл, где родился Лука, — маленькая деревня, которой уже не существует. Даже рисую на вырванном из блокнота листе приблизительную карту России с точкой Moskow и точкой N Novgorod. Микеланджело одобрительно кивает. Позже мы отправили ему карту России с обозначением нашей области и небольшого северного райцентра.Теперь мой черед спрашивать. В блокноте 37 вопросов, самых разных — только по времени охватывающих период от 1943 года до сегодняшнего дня, а уж по темам!.. Вот что сначала выясняю. Местность, где мы находимся, так называемая «высокая долина», одна из тех, где действовало итальянское Сопротивление и очень большое количество партизанских бригад, относящихся к известному дивизиону Минго — одному из самых активных на территории Лигурии. Немцы не оккупировали эти места. Как сказал Микеланджело, здесь были партизаны — не потому, что были немцы, а были немцы — потому, что были партизаны. Немцы обосновались во всех более‑менее обустроенных населенных пунктах округи — Овада, Кампо Лигуре, Масоне…Мы проезжали последние две станции на поезде, рассматривали в окна безмятежные городки, и кто знал, какие драматические события здесь происходили семь десятков лет назад. Немцам и фашистам, говорит краевед (это только потом, перечитывая в переводе диктофонную запись, понимаю, что имеет в виду итальянец: он разделяет гитлеровцев германского происхождения и местных фашистов; повторяет это не один раз), партизаны были как кость в горле, поэтому облавы происходили постоянно. Лишь коммуна Тильето в войну выдержала 50 расстрелов.Из местного населения в партизаны уходила только молодежь. Но парней осталось совсем ничего: 20 человек отправлены на фронт в Россию, а это немало для небольшой коммуны. Вот и дядя нынешнего мэра Джорджио Леончине ушел на войну в 19 лет и не вернулся. Жители помогали чем могли: прятали партизан, лечили, снабжали продуктами. Отдавали последнее. Главное, что ими руководило, говорят мои собеседники, — это крестьянское милосердие.- Вы должны знать, — переводит слова Микеланджело Татьяна, — не все партизаны были такие добрые, хорошие, любезные. Среди них были предатели. Насилие и жестокость — вот что видело местное население от некоторых из них.- А русские были хорошие ребята. Особенно Лука, — говорит Лучано. — Он был моим лучшим другом. Его все любили. Умный, добрый, спокойный, веселый, очень трудолюбивый. Мы вместе работали в лесу, в поле. Было видно, что он из хорошей крестьянской семьи, с малолетства обучен труду на земле и всему, что полагается уметь мужчине. Он был лидером, и не только среди русских, но и у остальных. Любил быть с людьми, приходил на крестьянские посиделки, и мы вместе играли на фисгармонике, любил семью.- Мы, русские, все такие: ценим семью, дом, — говорю я.- И мы такие, — вторят итальянцы.По улыбкам, глазам, жестам, по тому, что эти люди пытаются рассказать мне всё, что знают о нашем земляке, о событиях, в которых он участвовал, без всяких моих вопросов, что они готовились к встрече, я вижу, что близка им, что они хотят сделать всё возможное, чтобы мы выполнили миссию, с которой приехали, и чтобы нам было удобно и тепло в гостях. Так же их родители отнеслись когда-то к нашим соотечественникам Луке, Гришке (как они называли и до сих пор зовут Григория Паньшина), Пьетро. Что испытывали эти парни на чужбине? Одиночество, языковой барьер, отсутствие домашнего уюта, плеча и заботы близких, огромное желание выжить… Местные крестьяне пытались скрасить нашим ребятам сложность жизни в чужой стране, тяготы войны, тоску по дому. И молодые люди старались отплатить им. По крайней мере, Яков Горев. Лучано сказал, что он активно помогал крестьянам в их заботах.Сейчас понимаю, что немало не выяснила, недоспросила, и половина моих вопросов осталась без ответа. Во-первых, мы были ограничены во времени, гостеприимным хозяевам хотелось многое показать, и нас снова ждал горный серпантин. А во-вторых, Микеланджело Пеше ограничил временной отрезок повествования, сразу сказав, что точные данные о Луке, записанные по воспоминаниям его близкого друга Сантина, Лучано, который в войну был фактически подростком, по свидетельствам партизан, опубликованным в книгах (Микеланджело принес их на встречу), можно восстановить только с весны 1944 года. Что ж, отсюда и начнем. Версия того, что произошло с нашим земляком до этого момента, опубликована в декабрьских номерах «ЗН».

Так вот. В пасхальные дни апреля 1944 года фашисты особо свирепствуют. Они устраивают массовые облавы, прочесывание леса. Тогда погибли многие. Партизанские группы рассыпаются. Распадается и 3-я бригада, где сражался Лука. Друзья думают, что он погиб. А Лука с апреля по август скитается в поисках пристанища и друзей. Первое упоминание о нём, известное краеведу, относится к августу 1944-го. Тогда он появляется в районе Тильето. Вот что пишет об этом в книге «Ветер с Тоббио» (Тоббио — это название горы) Алессио Франзоне. «На другой день я вернулся, чтобы обследовать M. Tavolin, проходя от Кастильоне в единственную сыродельню, которая существует в этой местности, я увидел во дворе молодого человека, светловолосого и коренастого. Сначала подумал, что это немец, но местные работники, которых я знал хорошо, сказали, что это русский.Его зовут Лукас; он тоже был членом 3-й бригады. Сражался смело, так же как его итальянские товарищи, потом он скитался по деревням Монферрато и вернулся на поиски своих товарищей, оставшихся в живых.Я ему сказал, что двое его соотечественников, Гришка и Пьетро, находятся в безопасном месте, до которого менее часа пути, Лукас, который немного говорил и понимал по-итальянски, по­просил, чтобы я проводил его туда прямо сейчас.Мы пришли к укрытию к вечеру. Нам пришлось подниматься вверх по крутой тропинке. Гришка и Пьетро нас уже заметили и ждали. Как только они признали своего товарища, которого считали погибшим, произошла трогательная сцена c объятиями, поцелуями, расспросами, которые сопровождала живая жестикуляция.Я не понимал ничего из того, что они говорят на своем языке, но было ясно, что вспоминают трагические дни. Днем позже Лукас вернулся в район горы Порасти, где он работал, помогая крестьянам. Своим товарищам он пообещал, что скоро придет».Лука приходит в район Тильето и обустраивается в деревушке Минетти. Здесь он дружен с одной из семей, помогает ей и другим во всех крестьянских работах. Здесь, вероятно, у него невеста, и зовут ее красивым именем Эуфемия. Забегая вперед, скажу, что все 70 лет после войны возле памятника Якову Гореву всегда стояли живые цветы. Их перестали приносить три года назад. Местные жители полагают, что букеты прибывали сюда из Минетти: именно три года назад Эуфемия ушла в мир иной. Что ж за парень был наш земляк, если в далекой стране о нем написано в книгах, люди поставили ему памятник, каждый год 9 мая здесь возлагают памятные венки, а из деревни под отвесной горой, за несколько километров по крутому склону, из года в год, из недели в неделю сюда приносили живые цветы? Или, может быть, у итальянцев память крепче и чувство благодарности ярче?..А между тем партизанское движение в Высокой долине вновь набирает силу. В октябре 1944-го активно действует дивизион Лигуре-Алессандрина корпуса Орбичелла. Лука направляется в Орбичелла.- 10 октября немцы и фашисты снова начинают ужасные расстрелы, — продолжает рассказ Микеланджело. — Очень много убитых, раненых и замученных партизан. Дивизион практически разваливается. Лука остался жив и возвращается в Тильето. Почему? Потому что здесь друзья, невеста, дом. Пусть не свой, не родной, но дом. Здесь он чувствует себя защищенным. Все меняется в нем: он не хочет больше воевать, умереть. Он хочет жить!В это время югослав по фамилии Купич, руководитель дивизиона Минго (кличка Боро), вместе с другом Луки Сантином объединяются для создания нового отряда. Вспоминают про русских ребят и начинают их разыскивать. Уговорами и угрозами заставляют Луку вернуться в партизанское движение, потому что хорошо знают его организаторские и военные способности, и поручают русской троице — Луке, Гришке и Пьетро — собрать отряд из местных молодых ребят.Утром 31 октября группа немецкого патруля поднимается от Кампо-Лигуре к Тильето по привычной дороге с очередным обходом. Что они видят! Невдалеке в голом, уже без листвы осеннем лесу дымок от костра. Немцы приближаются быстро и бесшумно, партизанский караул не успевает их заметить.- Это было очень опрометчиво — жарить мясо на костре практически у всех на виду. Мы с друзьями в это время шли по мосту на работы. Видели и костер, и немцев, но ребят предупреждать было уже поздно, — говорит Лучано. — Но, я думаю, может быть, действовали предатели. Немцы вышли прямо к старому хлеву — укрытию партизан.- Большой ли был отряд? — спрашиваю я.- Нет, это маленькая, еще не организованная группа, вооружены только русские, — объясняет Микеланджело. — Конечно, их застают врасплох, они не ожидали. Все бросаются бежать. Лука отстреливается, давая парням удалиться. Он тоже пытается убежать, отстреливаясь. Но немецкая пуля настигает его.Пуля попадает в плечо, Яков падает, и кто-то из немцев добивает его в висок. Патруль поджигает старый хлев и еще один рядом, но не уходит в надежде, что товарищи вернутся за телом, и уж тогда…Но к ночи сидеть в засаде в холодном лесу надоедает, и каратели возвращаются в Кампо-Лигуре.
Местные жители следят за происходящим. Особенно переживает Лучано. Как только немцы покидают пост, он зовет на помощь соседа Челесте Пеше, тот выводит свою бричку, на которой занимается извозом, подходят братья Анжело и Евженио Зинино, Рациери Куэрча. В ночной темноте тело товарища вывозят в деревню.О дальнейших событиях рассказано в книге воспоминаний дона Берто Феррари.«Утром в субботу пришел в Гаронну хозяин трактира Colla dei Minetti с запиской на русском языке. Ее написал Гришка, который сообщил командованию о смерти партизана Луки. Гришка и итальянец Фер ранены. Лука был самым выносливым и самым смелым из всего отряда. С ним партизаны нашей дивизии потеряли лучшего бойца. В нескольких случаях он показал большое мастерство и хладнокровие, сыграв важную роль в борьбе 3-й Бригады Лигурии. Гришка просил командование позаботиться о погребении Луки. Русские продолжали волноваться из-за смерти товарища. Они боялись выйти из своих укрытий, потому что немецкие патрули продолжали прочесывать область непрерывно. Печальная работа погребения была задачей капеллана. Выбрали четырех товарищей, которые пришли, чтобы помочь. Предприняли все необходимые меры безопасности, каждый из проходящих маскировался и держал всё в высшем секрете. Четверо партизан вышли в вечернее время на Орбичелла. Там они взяли гроб и вдоль реки поднялись к Тильето. Мы пришли в таверну Клея Минета к 20. Положили тело в гроб и отнесли на кладбище Тильето».Лучано говорит, что гибель Луки стала трагедией для всех, кто знал его. 
Нам надо вернуться во времени на сутки назад. В тот день, когда погиб Яков (погиб он один, остальным членам группы удалось бежать), немцы продолжали облавы в деревнях. Из рассказа Лучано Аббонданца: «Я был дома в тот момент, когда семеро вооруженных до зубов немцев подошли к нашему дому. Что делать? Вдруг в голове промелькнуло: под лестницей окно с решеткой. Крикнул маме: «Убери табуретку, открой окно!» Мама сразу всё поняла. Я схватил двумя руками прутья решетки и разогнул их. Откуда только сила взялась! Попробовал, проходит ли голова. Проходит, значит весь пролезу. И пролез! Отбежал от дома и упал пластом на землю, закрыл голову руками от страха. Потом боковым зрением увидел, что двое ходят поблизости, остальные зашли в дом, и слышу, один говорит по-итальянски : «Где твои дети?» Мама, плача, отвечает: «Мои дети на войне в России». Они ушли, а я убежал в лес и до ночи не возвращался. Это был очень тяжелый трагический день».Таких тяжелых трагических дней, какие принес с собой фашизм, было множество. Не только в нашей стране, но и в Европе. Как-то в Италии мы поехали посмотреть достопримечательности города Падуи. Побывали в Капелле Скровеньи, стены которой расписаны Джотто, одним из самых пронзительных художников эпохи Возрождения, зашли на Прото де ла Вале, знаменитую площадь с 80 скульптурами знаменитых падуанцев, а потом в собор Святого Антония — к месту поклонения сотен тысяч европейцев.

Танина соседка Лидия, синьора очень почтенного возраста, поинтересовалась нашими впечатлениями  о Падуе и, услышав о святом Антонии, рассказала вот что. Во время войны в местечке, где жила ее семья, тоже действовали партизаны. Как-то немцы узнали, что в отряде много местных жителей, а в одном из домов склад оружия. Немцы вывели всех от мала до велика на площадь и объявили, что надо указать на партизан и склад. Люди молчали. Молчали долго. Тогда немцы стали запугивать: если найдут оружие сами, то сожгут селение, а народ расстреляют. Но никто не шелохнулся. Патруль начал методично обходить строения, и в какой-то момент показалось: тайна раскрыта, фашисты стояли прямо над схроном. А святым этих мест жители чтят Антония, и пока работала бригада карателей, взрослые и дети, понимающие что происходит, молились ему. Немцы потоптались-потоптались над схроном и ушли несолоно хлебавши. Люди поверили, что спас их Антоний. С тех пор в каждой семье в этой деревне сыновьям дают имя Антоний. У Лидии сына зовут Антоний Габриель.Вернемся в Тильето. В 1960-е годы Лучано Аббонданца, который ни на день не забывал своего друга, задумал поставить ему памятник. Работая на каменоломне, он подобрал подходящую плиту серпентина и привез ее. Коммуна и национальная ассоциация партизан (ANPI) организовали доведение памятника до ума и его установку. — Памятник решили установить в пятистах метрах от места гибели Луки, возле трассы, чтобы в любое время можно было подойти, поклониться, положить венок, цветы, — говорит сотрудник мэрии Роберто Пеше.В 1974 году в присутствии советского консула и мэра Тильето могилу Якова Горева эксгумировали и прах торжественно перезахоронили на Поле славы в Генуе. Там тоже установлена памятная плита, и люди приносят к ней цветы. В коммуне никогда не забывали Якова. Жила здесь одна синьора. Звали ее Елена Пеше, бабушка супруги Роберто. И владела она овощной лавкой. В этом же магазинчике можно было купить поминальные свечи. К каждой покупке Елена прикладывала одну свечу бесплатно и просила поставить в память о Луке. Вот, пожалуй, и вся история. Нельзя сказать, что имя еще одного солдата вернулось на родину. Здесь его не забывали. Просто знали не все подробности жизни и гибели земляка на чужбине и что до сих пор чтят его в далекой стране.Деревня Орел давно канула в Лету и поросла лесом, выходцы из нее обосновались в Тоншаеве и других местах. Многие из старожилов хорошо помнят большую семью Горевых. Именем Якова Горева названа одна из улиц Тоншаева. Мы проехали по ней в солнечный морозный день: деревянные избы под снежными крышами, ветви в инее, редкие машины на укатанном насте. Русский север. Не сомневаюсь, что с огромной силой мечтал вернуться сюда Лука.Он смотрит на меня с портрета на стенде в Тоншаевском краеведческом музее. Директор музея Владимир Иванович Кочнев открывает папки с материалами, собранными в разные годы. Прояснить судьбу земляка в далекое советское время взялся учитель истории и краевед Виктор Сергеевич Ложкин. Он собрал немало данных. В школе было пять стендов, посвященных судьбе Якова. Позже в дело включилась директор музея Татьяна Петровна Колесникова. Владимир Иванович говорит, что года два назад тоже направлял письмо в итальянское посольство, чтобы выяснить подробности захоронения Якова Горева, но ответа не получил. Ответ привезли мы.Наша поисковая экспедиция тоже пополнила архив Тоншаевского музея, передав подаренный нам мэром Тильето большущий том истории коммуны, памятный вымпел, фотографии с места гибели Луки, вид на деревню Минетти, памятника Луке, портрет его товарища Лучано.Сначала эти фото мы рассматривали с учениками Тоншаевской средней школы. Старшеклассникам было любопытно узнать о поездке, о людях, хранящих память об их земляке, они расспросили подробности его гибели.А вот еще две старых, много раз переснятых, фотографии 1944 года, они лежат на столе в библиотеке Тоншаевской средней школы, где собрались родные Якова. Одно фото принесли на встречу представители семьи, другое мне передали в Тильето. А рядом всё те же снимки из нашей поездки, на которых Лучано, Роберто, Чинсия и другие. Вот памятник в горах, а вот партизанская тропа, она есть до сих пор. Две внучатые племянницы Якова  Валентина Николаевна Храмцова и Галина Степановна Малышева, ее дочь Юлия и внучка Даша разглядывают фото с интересом. Я рассказываю о своих впечатлениях, людях, которые нас встретили. А потом мы разбираемся в родословной. В семье Екатерины и Фёдора Горевых выросли два сына и семь дочерей. Почти у каждого были дети, а у них свои дети. Выходит, что родных у Якова много. Итальянцам как раз и хотелось, чтобы мы нашли родственников и рассказали им о том, что увидели и узнали сами. Что ж, эту миссию наша экспедиционная группа выполнила. Под конец встречи спрашиваю четвероклассницу Дашу: «Будешь учить итальянский язык и когда-нибудь съездишь в красивую южную страну поклониться памяти родного человека?» Даша отвечает твердо: «Да». И это главный результат нашей поисковой экспедиции.

Елена БЕЛЯЕВА,наш специальный корреспондент.

Редакция газеты «Земля нижегородская» благодарит за содействие мэра Тильето Джорджио Леончине. Особая благодарность Татьяне Хлевинской и Роберто Пеше, без их помощи поездка не состоялась бы. Низкий поклон Лучано Аббонданца и Микеланджело Пеше.