Русский партизан из Лигурии
Путешествие информации по каналам интернета непредсказуемо. Никогда не знаешь, на что набредешь и когда это произойдет. Занимаясь поиском и постоянно «просеивая» сообщения о своих земляках, участниках Великой Отечественной войны, известных и неизвестных, мы и натолкнулись на эту весточку из Италии.С 9 мая 2017 года «бродила» она в сетях. Ее, как эстафету, передавали пользователи интернета друг другу, пока она не попала нам на глаза. Это было коротенькое письмо уроженца России Игоря Новохацкого, обосновавшегося на жительство в Италии. Он сообщал:«Катаясь на мотоцикле по одной из дорожек в Альпах, наткнулся на вот этот камень, который оказался обелиском. Перевожу надпись на камне:«На этом месте 31 октября 1944 года погиб, сражаясь за освобождение Италии от фашистов, советский парень Горев Яков, партизан по прозвищу Luca!»Я не стал переводить его прозвище, сомневаясь в его значении. Возможно, это всего лишь имя — Лука.К сожалению, я о нём ничего не знаю. Но знают ли о нём в России? Может быть, его имя до сих пор неизвестно. Хотя ветераны-антифашисты Италии вряд ли бы о нём не сообщили.К обелиску ведут каменные ступени, а у камня лежит свежий венок.Это значит одно — на земле Италии подвиг русского парня Якова Горева не забыт».
1.
Яков Горев… Чтото вспоминается, хотя всё уходит в далекое прошлое. Одна из поисковых папок должна хранить известия о нём. Какой же это был год?
Память начинает подсказывать. Известие о Якове Гореве пришло из Италии. Это было второе имя русского солдата, совершившего подвиг на земле Италии и ставшего известным на родине, первым был Фёдор Полетаев, которому вскоре присвоили звание Героя Советского Союза.
Вот он, пожелтевший кусочек газеты «Сельская жизнь» от 11 ноября 1964 года. Читаем:
«Вчера в Тильето итальянской деревне близ Генуи состоялась торжественная церемония, посвященная памяти бесстрашного советского солдата Якова Горева, командовавшего одним из отрядов итальянской партизанской бригады. 20 лет назад он пал в бою с гитлеровцами, прикрывая отступление отряда. Итальянским товарищам по оружию советский боец был известен под именем Лука…
Каждый, кто был в Тильето, разговаривал с его жителями, еще раз мог убедиться в том, какой любовью пользуется среди простых людей Италии родина героя Советский Союз, насколько непоколебима эта любовь. Здесь среди простых крестьян, рыбаков, рабочих вечно будет жива память о Якове Гореве».
А главное, сообщалось в газетной заметке о том, что Яков Горев был уроженцем Горьковской области.
2.
Перебирая в папке давние газетные публикации, обнаружил, что заметка из «Сельской жизни» была прикреплена к вырезанной корреспонденции из газеты «Горьковская правда», в которой ее собственный корреспондент С. Колпаков рассказывал о поездке на родину героя. Так что, цитируя ее, мы можем последовательно проследить этапы давнего поиска:
«Мне повезло. Первые скупые сведения о Якове Гореве, как ни странно, довелось получить от пассажиров автобуса на трассе Шахунья Тоншаево. Старушка, бережно придерживавшая внука, доверительно говорила соседке:
Слыхала? Объявился Яшуткато Горев. Вот диво! Двадцать годков ни слуху, ни духу о нём не было.
Неужто правда? Это не Фёдора ли Степановича сынок, что из починок Орёл?
Он самый. На чужой, вишь, земле бился с супостатами и головушку буйную сложил за морями, за горами.
А есть ли кто у него из родныхто?
Сестрица Мария Фёдоровна в Пижме живет.
От услышанного бросает в жар…
Через час с небольшим я уже стоял у небольшой избы Марии Фёдоровны Горевой. Хозяйка, пожилая суховатая женщина в полинялой кофте и пуховом платке, гостеприимно встречает у порога, приглашает пройти вперед. Знакомимся. Говорю о цели посещения. Мария Фёдоровна вздыхает. Ее серые поблекшие глаза наливаются грустью:
Вот он, наш Яша…
В простенке на фотографии юноша в фуражке и гимнастерке довоенного образца».
Мария Фёдоровна нисколько не сомневалась, что погибший в Италии Яков Горев её брат. Но как подтвердить это документально? Надо было отыскать оставшихся в живых свидетелей его гибели и показать им фотографию. Но где их искать?
Мария Фёдоровна Горева словно предчувствовала, что доказательства потребуются, и хранила все ответы на запросы о брате, которые посылала в разные инстанции. Среди вороха писем отыскалось и это, пришедшее из города Глухова Сумской области. Для неё оно было неожиданным, пришедшим от незнакомого человека, какимто образом узнавшего ее адрес. На тетрадном листочке в клеточку четкий мужской почерк:
«Я, конечно, извиняюсь за то, что беспокою вас своим письмом. Но я вам хочу коечто сообщить. Я исполняю просьбу моего брата Паншина Григория Ильича, который сейчас за границей, в Бразилии. Он просил о том, чтобы я вам сообщил о вашем брате Гореве Якове, который погиб в бою против немецких захватчиков осенью 1944 года. Воевал он в партизанском отряде в Италии. Похоронен на кладбище в Тильето.
В. Паншин.
22 марта 1954 года».
По тем временам это было смелое письмо. Неизвестный русский человек из Аргентины сообщает о судьбе погибшего брата. Причем он знает адрес починок Орёл, где проживал Яков Горев до войны, и знает, что у него было сестра Мария. Значит, они вместе воевали, но как этот человек оказался в Бразилии? Об этом мы ещё расскажем. Но доказательства того, что в итальянском городке Тильето похоронен именно тот Яков Горев, уроженец Тоншаевского района, были неопровержимы.
3.
Военная судьба Якова Горева началась 28 сентября 1938 года, когда поезд увозил его от дома на Дальний Восток. Он был направлен на учебу в школу санитарных инструкторов. Перед самой войной он получил назначение в Житомир. Из воинской части, где служил, отписал родным, что срок его армейской службы подходит к концу и чтоб в скором времени его ждали дома. Но сбыться этому было не суждено. В последней своей весточке сообщал: «Еду на фронт». И дальше была неизвестность. В официальных документах, поступивших в военкомат, значилось: «Считать возможным учесть пропавшим без вести». Когда, где он стал неизвестным? Судя по тем местам, где он встретил войну, это было острие наступления фашистских войск. Скорее всего, его часть попала в окружение и он оказался в плену. Дальше неизвестность, которая заканчивалась 1 сентября 1943 года. В этот день он оказался в Италии. А через семь дней вместе с товарищами ему удалось бежать на станции Ронко Скривиа близ Генуи.
Они воспользовались тем, что эшелон на какойто момент был оставлен немцами без охраны. Несколько дней беглецы скрывались в зарослях в Альпах, а затем благодаря случайной встрече с группой бывших итальянских солдат, направлявшихся по домам, установили связь с крестьянами из селений Маджа да Лоне, Пассо, Тана д’Орсо.
Опять же неизвестно, сам ли себя назвал Яков Горев Лукой или этот псевдоним ему придумали товарищи, но настоящего имени его никто больше не знал.
4.
В истории итальянских партизан есть о нём такие строки:
«Мария Фербано, крестьянка из Маджа да Лоне, которая приютила беглеца, вспоминает, что Луку все любили. Он всегда находил приют и помощь в крестьянских домах. Когда партизанская доля уводила его далеко от этих мест, помня о тяжелом повседневном труде горцев, ставших ему друзьями, он при первой возможности шел помочь им хотя бы несколько часов. Иногда это стоило ему многих часов ходьбы. Уходил Лука от крестьян тайком, опасаясь, что они лишат себя чеголибо, чтобы в знак благодарности подарить ему».
Местечко, где он оказался, было партизанским.
5.
Первые советские военнопленные появились здесь в конце весны 1942 года. Под Савоной немцы строили укрепрайон, и в течение трех месяцев колонна военнопленных под усиленным вооруженным конвоем немцев ежедневно проходила через город, направляясь на господствующий над Савоной холм СанЛоренцо, где они рыли ходы сообщения и сооружали военные склады. Колонна насчитывала примерно шестьдесят человек.
Жители даже с риском для жизни как могли помогали пленным. Немало женщин приходило каждый день на холмы, где работали советские люди, выжидая случая, чтобы сунуть пленному кусок хлеба или несколько сигарет. Иные выходили на дорогу, по которой вели пленных, чтобы передать им хоть самую малость чегонибудь, ободрить хоть одним словом, которого пленные могли и не понимать, но смысл которого до них доходил.
Однажды в соседнем с Савоной городе Империя один рабочий увидел исхудалого, бледного и истощенного от голода и усталости советского военнопленного. Рабочий взял кусок хлеба, который должен был служить ему обедом, и протянул пленному. Тут же появился немецкий солдат и с яростью вырвал хлеб из рук советского человека. Затем солдат стал бить его прикладом винтовки в грудь, по ногам, куда попало, пока, наконец, бедняга, обливаясь кровью, не свалился на землю. Эта невиданная жестокость вызвала немедленную реакцию тех, кто оказался вблизи. Только грубое вмешательство других немцев помешало итальянцам как следует проучить нациста.
Советские люди пробыли в Савоне три месяца, а потом их кудато неожиданно увезли.
6.
Шестерка пленных беглецов старалась всё время держаться вместе. С годами стали известны их имена: Григорий Паншин (Гришка), Яков Горев (Лука), Пётр Мокин (Пётр), Пётр Обухов (Пьетрино), Николай Егоров и Василий Юденко. Среди них определился лидер, им стал Григорий Паншин. Долго думать что им делать дальше, не пришлось.
22 сентября 1943 года их навестил Атос Бульяни (Лючо), лигурийский деятель коммунистической партии, предложивший им присоединиться к итальянским патриотам, которые создавали тогда первые вооруженные отряды для борьбы против гитлеровцев и итальянских фашистов. Они дали на это свое согласие.
Так в районе Тоббио был создан италорусский диверсионный отряд (БИРС бригада италорусского саботажа). Командовали им Григорий Паншин и Алессьо Францоне (Арриго).
БИРС в ходе партизанских операций брался за самые опасные дела. Бойцы отряда внезапно нападали на немецкие автоколонны, двигавшиеся по главным путям сообщения, разрушали линии телефоннотелеграфной связи и железнодорожные пути, взрывали мосты и виадуки, каждый день они создавали врагу трудную обстановку на оккупированной им территории. Личный состав БИРС, насчитывавший вначале 45 человек, в короткий срок увеличился в два раза.
Гитлеровцы и итальянские фашисты охотились за солдатами бывшей итальянской армии и бежавшими военнопленными.
В истории партизанского движения описывается еще один эпизод, связанный с русским партизаном Лукой:
«После зверской расправы в Бенедикте в апреле 1944 года, которая последовала после облавы, прошел слух, что среди расстрелянных был и Лука Яков Горев.
Все переживали эту весть так, словно потеряли родственника или очень хорошего друга. Приблизительно спустя два месяца после событий в Бенедикте, однажды вечером, весь промокший от дождя, Лука пришел в Маджа да Лоне. В тот вечер в бедном доме, затерявшемся среди гор, был праздник, и крестьяне слушали рассказы Луки о зверствах немцев. Потом он еще несколько раз приходил в Маджа да Лоне, а когда обстоятельства не позволяли это делать, он давал о себе знать, присылая оказией несколько теплых слов своим друзьям.
Много сил он отдал для того, чтобы создать и укрепить партизанское движение в 6й оперативной зоне. Его героическая смерть ярко характеризует этого бойца, который в ходе освободительной войны в Италии ни разу не проявил слабости и ни разу не пал духом. Ни вражеские пули, ни длительное пребывание вдали от родины не могли привести его в состояние легко объяснимого уныния».
7.
Однажды ночью ктото снова принес грустную весть о его гибели. На этот раз, к сожалению, она была верной.
Это случилось 31 октября 1944 года, когда сбросившие листву деревья и кустарники способствовали врагу в его операциях по прочесыванию местности. Командование партизан, узнав о предстоящем прочесывании зоны, приказало разбиться на мелкие группы и разными путями уйти от преследователей. Луке было поручено вывести из зоны группу, состоявшую из 12 человек, русских и итальянцев, достигнуть горы Тоббио и соединиться с партизанскими силами, расположенными в том районе.
Группа выступила на рассвете 31 октября. Моросил дождь, но бойцы двигались в хорошем темпе. Лука прекрасно знал маршрут. Группа шла по скрытым лесным тропам, однако за ней устремилась погоня. Возможно, группу заметили немцы или, может быть, ктото донес о ее продвижении.
Дойдя до хорошо скрытого покинутого дома, стоявшего над горной рекой в центре долины, изобилующей обрывистыми перекатами, партизаны, выставив парный дозор, остановились поесть и отдохнуть. Немцам удалось скрытно их окружить.
Когда партизаны выходили из дома, чтобы продолжить путь, дозорные увидели преследователей. Завязался бой. У партизан оставалась одна возможность отойти к реке и занять оборону там. Река не даст возможность немцам окружить их.
Лука в отчаянной попытке прикрыть отход товарищей вышел из укрытия. Он выпускал очередь за очередью из своего автомата, но вскоре был ранен. Ктото из товарищей попытался подняться к нему на помощь, но он, продолжая стрелять как одержимый, крикнул, чтобы партизаны спасались. В этот момент его ранило вторично, и на этот раз смертельно. Его автомат замолк.
Преследователи залегли в нескольких десятках метров от погибшего, ожидая, что партизаны придут к нему на помощь и их можно будет уничтожить.
Как свидетельствовали местные жители, фашисты до самого вечера оставались в лесу, не давая возможности забрать тело убитого. Сделал это священник Берто из партизанской дивизии. Зная о засаде, он всё же решился отправиться к месту гибели Горева, чтобы похоронить его на маленьком кладбище Тильето.
Несколько дней спустя после гибели Луки возник новый отряд, принявший его имя. Так в горах, окружающих Ронко Скривиа, другие партизаны продолжали с именем Луки бороться за свободу Италии.
Позже его останки были перезахоронены на Генуэзском кладбище на «Поле Славы».
8.
По наиболее достоверным подсчетам, в Италии сражалось около 5100 советских партизан и среди них лигурийский советский партизан Яков Горев, известный своим боевым товарищам под кличкой Лука.
На этом можно было бы и закончить рассказ о поиске, в ходе которого прояснилась судьба еще одного солдата, не пришедшего с войны.
Но давайте не будем спешить с окончанием. У нас еще есть вопросы, на которые хотелось бы получить ответы.
Вернемся к письму, полученному сестрой Якова Горева в далеком 1954 году. Если бы не было его, то мы вряд ли знали бы о судьбе партизана. Автором того письма, если вы помните, был Григорий Ильич Паншин, почемуто вдруг оказавшийся после войны в Бразилии. Теперь мы знаем, что этот человек командовал отрядом, где бойцом был Яков Горев, и счел необходимым прервать свое молчание и известить через своего брата семью погибшего в Италии партизана.
Сейчас стало известно, что на самом деле Григорий Паншин жил не в Бразилии, а в Аргентине. Видимо, письма он посылал через Бразилию, чтобы его никто не мог обнаружить в Аргентине. На это были свои причины. После войны его могли считать невозвращенцем, а попросту предателем.
Когда американские войска освободили Геную, то поручили собрать всех русских для отправки на родину. В Австрии их передали советскому командованию. Советские представители встретили их холодно. Начались бесконечные допросы. Им «подружески» намекнули, что домой они не попадут и ждет их прямая дорога теперь уже в сибирские лагеря. Этого ему не хотелось, и он вновь оказался в Италии. Там его друзья из итальянского Сопротивления, которые заняли видные посты в правительстве, помогают ему перебраться в Аргентину. Его заслуги признаны в Италии, и он получает пенсию как участник итальянского Сопротивления. Долгие послевоенные годы он был вынужден тихо жить на чужбине и с опаской писать письма, сообщая о подвигах своих друзей.
Только 8 мая 1995 года его боевые заслуги признают и на родине. Его награждают юбилейной медалью в честь «50летия Победы в Великой Отечественной войне», через десять лет награждают еще одной юбилейной наградой.
Подвиг Якова Горева ничем не отмечен, разве что сохраняется в памяти итальянского народа.
Готовя этот материал, мы, естественно, обратились к интернету, надеясь узнать, помнят ли его подвиг на родине. Единственный сайт, где мы нашли о нём упоминание, сайт истории Тоншаевского района. Там мы и позаимствовали его фотографию. Военный архив попрежнему сообщал, что он числится без вести пропавшим.
Подумалось: неужели и в истории итальянского Сопротивления нет его имени?
Оказалось, что в Италии о нём помнят и в летописи итальянского Сопротивления много раз упоминается его имя. Только там его почемуто зовут Яков Гориев. И сообщается о нём, что он родом из Орла. Нам удалось разыскать фотографию его ухоженной могилы на кладбище в Генуе. Всё так и есть: Яков Гориев из Орла.
Вот так тоншаевский починок Орёл превратился, видимо, в город Орёл.
Сегодня мы эту ошибку исправляем. Теперь рассказ о русском партизане из Лигурии и уроженце Тоншаевского района Якове Фёдоровиче Гореве можно прочитать без всяких искажений.
Вячеслав ФЁДОРОВ.