Первый удар

249-й истребительный авиационный полк начал формироваться за месяц до начала войны в Киевском особом военном округе. К началу войны его удалось скомплектовать на треть. Командиром полка был назначен капитан Александр Иванович Халутин, который в первом же бою 7 июля 1941 года сбил немецкий бомбардировщик Hе-111.В августе — сентябре полк сражался в районе Днепропетровска и Канева, занимаясь в основном штурмовкой войск противника.О том, что бои были напряженными, говорит количество боевых вылетов, совершенных летчиками полка с июня по сентябрь, — 3594. Треть вылетов, сделанных за всё время всей войны.В конце сентября 1941 года полк отводят в тыл на переформирование. Попасть под Горький полку помог случай. Еще на фронте одна из эскадрилий полка пополнилась неизвестным самолетом ЛаГГ-3, который был найден с пустыми баками на одном из аэродромов, где полк базировался. Летчики начали осваивать новую машину, понимая, что скоро она появится на фронтовых аэродромах. Два десятка летчиков успели научиться летать на ЛаГГе. Когда командование узнало об этом, судьба полка была решена. Его перебросили под Горький, на Сейму для получения ЛаГГов прямо с авиационного завода и освоения их. Вынужденный отдых не давал повода расслабляться. Полк был включен в состав 142-й истребительной авиационной дивизии, перед которой была поставлена задача «с наземными средствами ПВО методом круглосуточного дежурства на аэродромах, патрулированием над объектами и в зонах, вылетами на перехват днем и ночью прикрывать военно-промышленные объекты Горьковского района ПВО от налета и разведки ВВС противника».

 

Секретный репортаж

Зимой и летом 1942 года в газете «Горьковская коммуна»  появилась целая серия фотографий боевых летчиков, снятых неизвестным фотографом К. Анисимовым. Известно точно, что в  Горьком  фотографа с такой фамилией в это время не было. Под снимками указывалось, что сделаны они в «Н-ской авиаэскадрилье». Естественно, где находилась эта летная часть, не указывалось.В военных публикациях было принято все воинские части называть Н-скими, где бы они ни находились. Никаких точных адресов — так требовала цензура. Так соблюдалась военная тайна.Можно было допустить, что снимки сделаны репортером одной из центральных газет где-то на прифронтовом аэродроме. Но обычно областная газета предпочитала печатать портреты своих земляков, отличившихся на фронте. Тут, правда, тоже боевые летчики, но то, что они земляки, нигде не указывалось. Может быть, и тогда, во время войны, читатели, получив газету, тоже недоумевали: кто эти летчики, откуда, земляки ли наши?Ответа на свои вопросы они, конечно, не получали. Ответ пришел через много лет после войны, и вы его узнаете впервые. А то, что таинственный фотограф К. Анисимов — на самом деле Нисон Михайлович Капелюш, мы знали давно. Это был его обычный газетный псевдоним. Кстати, Нисона Михайловича Анисимом прозвал Чкалов, это имя и стало его псевдонимом.Ему нельзя было публиковать военные снимки под своей фамилией. Считалось, что это будет «привязкой» к местности и враг поймет, где они сделаны. Ни один военный цензор не пропустил бы их в печать.Так можем ли мы установить сегодня, где сделаны эти снимки, и хоть немного, но узнать о судьбах летчиков, изображенных на этих фотографиях?Попробуем, хотя поисковая задача не из легких. Мы сразу предположили, что Нисон Михайлович Капелюш сделал эти фотографии на аэродроме одного из полков, прикрывавших небо города Горького во время войны. На месте было легче добиться допуска в летную часть.В поиске нам всегда везло, и мы находили то, что хотели найти. Повезет ли сейчас?Архивные документы подсказали, что в это время вокруг города было развернуто шесть истребительных авиаполков и одна ночная авиаэскадрилья. Все эти летные части входили в состав развернутой 142-й авиационной дивизии. Полки стояли в районе Стригино, Правдинска, Сеймы и Арзамаса. Они только-только начинали патрульные полеты, пытаясь достать высотных вражеских разведчиков.С архивными документами пришлось повозиться. Искали имена летчиков, упомянутых на фотографиях, и в журналах боевых вылетов. Несколько совпадений дало уверенность, что фотографии сделаны в 249-м истребительном авиационном полку, который разместился на Сейме в самый разгар войны в сентябре 1941 года.Что это был за полк и откуда он оказался на Сеймовском аэродроме?

Первый кадр, который снял на секретном аэродроме фотограф, скрывшийся за псевдонимом К. Анисимов, был вот этот. Подпись под снимком, появившимся в газете, сообщала:«Лучший экипаж Н-ской авиаэскадрильи (слева направо: пилот — лейтенант В.Г. Клопов, техник — младший воентехник Б.В. Монин и моторист — старший сержант В.Н. Батыгин».Летчик Василий Клопов за прошлые бои был награжден орденом Красного Знамени и получал его уже на новом месте. Как сложилась его дальнейшая судьба — неизвестно. Трагически оборвется жизнь старшего сержанта Виктора Батыгина. 17  марта 1942 года он будет убит реактивным снарядом, который случайно сорвется с направляющих самолета.

«Отважный пилот Н-ской авиачасти старший лейтенант И.И. Стерпул, награжденный орденом Красного Знамени». Всего лишь две строчки в газете.Это был летчик с большим боевым опытом, участвовавший в воздушных боях  с первых дней войны. Не раз он вылетал и на патрулирование неба над Горьким. Свой полк он вскоре покинет, продвигаясь по службе. Жизнь майора Ивана Ивановича Стерпула оборвется в воздушном бою 8 октября 1943 года под Киевом. Его самолет будет сбит, а летчика так и не найдут.

Под этой фотографией тоже была не очень подробная подпись:«Старший лейтенант В. Шилов, награжденный орденом Красной Звезды». Звено старшего лейтенанта Владимира Алексеевича Шилова постоянно патрулировало небо над Горьким, прикрывая особо важные объекты. Командир звена не упускал возможности преследовать врага. Журнал боевых действий полка отражает его боевые вылеты, и мы вам о них еще расскажем.

«Сержант Н. Давыдов — молодой летчик, успешно овладевающий штурманским делом». Большего газета о нём не рассказала. В журнале боевых действий полка не раз упоминается его фамилия. В ноябре и декабре 1941 года он в составе звена находился на постоянном дежурстве и не раз вылетал на перехват вражеских самолетов. Как сложилась в  дальнейшем его военная судьба — неизвестно.

Не упустил фотограф возможности запечатлеть и тех, кто обеспечивал боевые вылеты патрульных экипажей. Подпись под этим снимком говорила:«Комсомолка Вера Зайцева — инженер по спецоборудованию».К сожалению, больше ничего рассказать о молодом авиационном специалисте мы рассказать не сможем. Единственная надежда: а вдруг она была нашей землячкой и кто-то узнает ее.

«Встреч с противником не было»

Подведем итоги осени 1941 года. По Горькому был нанесен первый бомбовый удар. 4, 5 и 6 ноября самолеты-одиночки прорывались к городу и старались уничтожить жизненно важные объекты: котельные и линии электропередачи. Не облетели бомбардировщики и автозавод. Сюда было сброшено несколько бомб. На некоторое время остановилось производство.6 ноября  под утро вражеской авиации удалось поджечь автозавод. За ночь на город было сброшено 32 фугасные бомбы и несколько сотен зажигательных бомб.После первых бомбежек стало понятно, что враг на этом не остановится. Он дал понять, что город досягаем и уязвим и разгром его — дело времени. Была у врага и надежда, что Горький будет взят и вся промышленность, сосредоточенная в нём, целехонькой отойдет победителям.Декабрьское наступление под Москвой «отвлекло» вражескую авиацию. Она работала  в пределах фронта, нанося бомбовые удары по наступающим советским войскам. В эти дни в «Журнале боевых действий 142-й истребительной авиационной дивизии отмечалось:«Противник в первой половине декабря произвел 4 полета одиночных разведчиков в районе Мурома, Вязников, Коврова, из них один с бомбометанием — Ковров». В Горьком ни одного самолета замечено не было.Городским комитетом обороны было принято решение о строительстве больших бомбоубежищ тоннельного типа. Для этого было мобилизовано 2300 человек.Продолжалось возведение противотанкового рубежа обороны. Планировалось перекрыть им предполагаемую линию наступления врага: Можайск — Шуя — Вязники — Нара.8 декабря одиночный «Хейнкель», прорвавшись сквозь заслон зенитного огня, попытался разбомбить мост через Клязьму, но промахнулся четырьмя фугасными бомбами.Подходил к концу тяжелый 1941 год.Немцы вспомнили о Горьком в самые последние дни декабря. Вначале они выслали самолет разведки, который сумели перехватить истребители с аэродрома Сейма. Они обстреляли его и, видимо, повредили, так как было заметно появление дыма. Но преследовать и добить его они не могли — закончилось горючее.На этом немцы не успокоились. В новогоднюю ночь посты наблюдения уловили в небе звук самолета. К Горькому подбирался одиночный бомбардировщик. Только совсем недавно в архивных документах было обнаружено, что это летел Ju-88 обер-лейтенанта Копака из 6-й эскадрильи KG30 «Адлер». С аэродрома Орши он решил доставить «подарки» горьковчанам, и это ему удалось. Несколько взрывов бомб нарушили тишину новогодней ночи.Наступал военный 1942 год.

Публикацию подготовили Вячеслав ФЁДОРОВ,Андрей ДМИТРИЕВ.