О чем поведала военная тайна солдатского медальона…
Днем памяти и скорби зовется этот самый страшный день, решивший судьбы многих, кто оказался лицом к лицу с врагом. Этот день мы не забываем и не забудем никогда. И он нам о себе частенько напоминает.Не поверится, если сказать, что до сих пор возвращаются солдаты с той войны. Их встречают на сельских погостах, и на одно имя сокращается список пропавших без вести. Не мог он оставаться неизвестным столько лет… Ведь его так ждали с победой…В село Семьяны Воротынского района вернулся красноармеец Горбунов Павел Иванович. Его нашли в Тверской области у города Белого. На сегодня известно, что он с боевыми товарищами прикрывал отход своей изрядно побитой в боях дивизии. С рубежа своего не ушел, там и остался ждать, что его вспомнят. Вспомнили… Да и не забывали… Не знали только, где принял он последний бой. Пришли бы раньше.Оставил солдат в своем смертном медальоне записку со своим именем и адресом — на всякий случай. А еще на этой записке написал он несколько цифр, понятных только военным людям. Они и помогли нам «расшифровать» его военную судьбу.
Находка, которой не ждали
Для Наташи Самсоновой, учащейся школы из подмосковного Электрогорска, этот поисковый сезон первый. Для поисковика удача — первое дело. Это она сразу же хорошо усвоила, но поняла, что удача без умения наблюдать и анализировать не приходит. А еще нужно внимание к любой мелочи.
Почему вдруг в тот вечер, когда закончился рабочий день на раскопе и она имела полное право отдыхать, ее потянуло пройтись по опушке небольшого лесочка. Кто ее туда позвал? Что она там не видела: лес как лес, соснячок на угоре перед широкой долиной. Но теперь она мыслила военными категориями. Угор тот — выгодная высотка, не было ли там огневой пулеметной позиции, перекрывающей огнем все долину.
Предложила прогуляться подруге Насте Ивановой. Та не стала отказываться, так и пошли вдвоем.
Ничего особенного они на том угоре не нашли. Песок давно скрыл все военные следы, если они и были, а дожди и ветры ему в этом помогли. Время было возвращаться, но что-то Наташу на этом угоре держало. Еще раз она прошлась по опушке и только тут обратила внимание на несколько к ряду идущих овальных углублений. Первая мысль поисковика: а не воронки ли это? К одному из таких углублений ее просто потянуло. Овальная яма была завалена старыми листьями и хвоей. Когда она попыталась разгрести ее, слой оказался довольно толстым и слежалым. Подруга поняла замысел Наташи и спокойно сказала:
— Завтра с утра сюда придем с лопатами, а теперь пошли, наши на ночевку укладываются.
Утром они были уже на месте… Друг поисковика — лопата делает в умелых руках чудеса. Она превращает каждое предположение в реальность. И копали вроде недолго, как наткнулись на человеческие останки. В ход пошли совочки и кисти. Захоронение было каким-то странным. Останки солдат, а теперь никаких сомнений в том уже не было, лежали вкруговую.
Только подошедший командир поискового отряда Константин Смирнов объяснил все:
— Это санитарное захоронение. Погибших солдат собрали отовсюду и снесли в воронку. Это сделали или наши, отступая, или немцы заставили жителей деревень собирать погибших. Если хоронили наши, то все смертные медальоны они могли забрать с собой, а если жители, то они о них могли ничего не знать. Так что, Наталья, проверим тебя еще раз на расположение к тебе удачи.
Медальон она нашла. Первый в своей первой экспедиции. Вечером при свете фонариков они достали из эбонитового пенальчика полоску мокрой бумаги и прочитали карандашную запись: «Горбунов Павел Иванович, 1913 г. р., Воротынский район Горьковской области, с. Семьяны».
Полоску мокрой бумаги отложили подсыхать и только утром, перевернув ее, ахнули. На бумаге проступили цифры: 918 полк. 250 дивизия. Это был полный «адрес» места службы солдата.
«Вся документация уничтожена..»
Вообще-то указывать точное место службы солдату не полагалось. Это была военная тайна. Или его об этом не предупредили, или он записал нумерацию полка и дивизии для памяти. Павел Иванович Горбунов был не искушен в военных делах, работал до войны электриком в колхозе, растил троих ребятишек. На фронт был призван в первые дни войны. Казалось бы, имея служебный «адрес», будет легко установить, когда он попал в дивизию и в свой стрелковый полк. Но не тут-то было. Электронный архив на все запросы отвечал отказом. Солдат не только не числился пропавшим без вести, он… вообще никем не числился. Почему? Это мы поясним чуть позже.
Дворовый обход, предпринятый работниками военкомата уже в 1946 году, выявил, что последние письма от него пришли в сентябре 1941 года. А пропавшим без вести он числится с декабря 1941-го, когда разбитая дивизия вышла из боев и приводила в порядок свою канцелярию.
Павел Иванович Горбунов мог оказаться в 250-й стрелковой дивизии в момент ее формирования во Владимире или чуть позже, когда в начале сентября дивизия получила пополнение — 1010 политбойцов, среди которых было много горьковчан. Костяк дивизии составляли воины-пограничники, преимущество при зачислении в дивизию отдавалось тем, кто прежде проходил срочную службу в войсках ОГПУ-НКВД. К сожалению, мы не знаем, служил ли Павел Иванович Горбунов до войны в армии и в каких войсках.
Что самое главное: дивизия не должна была воевать, ее готовили для охраны промышленных объектов в прифронтовой полосе. Но 22 июля она уже участвует в боях на Смоленском направлении.
Жалко, что не сохранились письма Павла Ивановича Горбунова домой, а то бы мы знали точно, участвовал ли он в этих боях.
То, что письма перестали приходить от него в сентябре, не удивительно.
Обратимся к военной летописи. Дивизия и 918-й полк, в котором воевал Павел Иванович Горбунов, ведут тяжелые бои за город Белый. 12129 солдат дивизии штурмуют небольшой город и теряют 693 человека убитыми, 3426 ранеными, 5945 пропавшими без вести. Про эти дни историками написано:
«Под Белым обе стороны вгрызались в землю, и бои принимали позиционный характер…»
И вот важное для нас донесение начальника отдела по персональному учету:
«Личный состав полков не полностью занесен в книгу учета. Во время боевых действий выбывший личный состав, как убитые, так и пропавшие без вести, а также раненые, в книге учета не отмечался… По отдельным полкам ввиду опасности окружения вся документация была уничтожена…»
Вот, оказывается, почему молчал электронный архив, не отвечая на запрос поисковиков о найденном солдате. Этих документов просто не было, они не существовали, уничтоженные когда-то на поле боя.
Можно себе представить, сколько солдат только одного 918-го стрелкового полка числятся без вести пропавшими до сих пор, если за десять дней боев в нем остался 81 человек. Из окружения полк вышел со знаменем…
И все-таки нашли!
Один из очевидцев тех боев вспоминает: «Над дорогой стоит, не оседая, пыль. Повозки, машины, тяжелая артиллерия на тракторной тяге, санитарные двуколки, женщины, старики, дети… Всех поглощает пыльный жаркий тракт. Слева слышен далекий, но сильный бой. Иногда, будто пущенный на пробу, прошуршит над головами немецкий снаряд, вырвет из пыльной дороги пламя, завизжат осколки, кто-то закричит, в ужасе забьются раненые кони, остановится и вспыхнет подбитая машина. И опять сомкнется страшный поток, и снова заклубится над дорогой пыль, отмечая горький путь тех, кто, выполняя воинский приказ или так, сам по себе, уходит от плена, от смерти и ужаса…
Молча, стиснув зубы, держась за лафеты орудий, мертвой хваткой вцепившись в постромки конных упряжек, бегут бойцы и исчезают в грохоте разрывов, в пыли обваливающихся зданий. Исчезают, чтобы снова возникнуть в стремительном броске через простреливаемый пустырь у кладбища по ту сторону города или навеки остаться у переправ, на улице Белого, в пепле пожарищ…»
Все это видел красноармеец Павел Иванович Горбунов, перебрасываемый со своим полком с рубежа на рубеж. Судя по месту, где он погиб, полк его находился здесь в октябре и оказался на острие осеннего наступления немецких войск на Москву. Обескровленная 250-я дивизия не могла противостоять массированному наступлению немцев и начала отходить на запасные рубежи.
И вот очень важная строка из военной летописи тех дней:
«918-й полк прикрывает отход дивизии…»
Можно предположить, что в промежутке от 6 до 11 октября и погиб красноармеец Горбунов Павел Иванович..
… В воронке, которую обнаружили поисковики, солдат оказалось семеро. С именем только один. Солдат позаботился и о том, чтобы дома знали, что он погиб, для того и написал свой адрес в смертном медальоне. Наверняка боевые товарищи ему говорили, что это плохая примета. Но он видел войну и понимал, что уцелеть в ней придется не каждому… Вот только наш приход к нему подзадержался. Но ведь пришли!
Вы знаете, что невозможно забыть? Среди предметов, которые нашли рядом с останками солдата, было несколько монет и… маленькая электрическая лампочка для фонарика. Лампочка была какой-то необычной формы, не как те, что приходится видеть. Она была чуть пузатее и приплюснутее. Зачем он ее положил в карман? Может быть, она его поразила формой, и он хотел прийти с ней домой и показать сельчанам, пусть удивляются. Уж он, электрик, и то таких не видел. Наверное, не думал солдат, что война будет долгой…
7 тысяч воротынцев отняла война, их имена высечены на обелисках памяти. 699 солдат до сих пор с войны не вернулись. Но это уже на одного меньше, чем было вчера.
Сухая дробь автоматных выстрелов режет воздух на погосте. Салют солдату. Сейчас и здесь сомкнется тишина. Утихнет вороний грай…
Вячеслав ФЕДОРОВ.
Воротынский район, с. Семьяны.