Настоящий человек

Если приглядеться к погонам летчика, то на них, кроме двух «просветов», между которыми разместилась звезда майора, есть еще какие-то поперечные полосы по краям. Поначалу показалось, что это дефект фотографии. Но поперечные полосы проходят по обоим погонам. Тогда что это такое?
Оказалось, что в 1947 году на погоны офицеров, уволенных в запас и ушедших в отставку, по приказу № 4 министра Вооруженных Сил СССР нашивалась поперечная золотистая нашивка. У военных, уволенных в запас, на погонах была одна широкая поперечная полоса, а у ушедших в отставку — двойная.
Правда, продержалось это отличие недолго.
В 1949 году эти нашивки были отменены. К офицерам, ушедшим в отставку или запас, младшие офицеры относились пренебрежительно и не всегда приветствовали их отданием чести.
Зато благодаря этим полоскам на погонах мы сейчас можем судить о времени, когда Алексей Петрович Маресьев бывал в нашем городе. Быть может, это был его самый первый визит в Горький.
Конечно, после этого он не раз был гостем города как один из руководителей советского комитета ветеранов войны.
От московских коллег-журналистов я знаю, что характер у Алексея Петровича был не сахар, получить у него разрешение на интервью или на фотосъемку было очень трудно. Более того, у него были очень спорные взаимоотношения с Борисом Николаевичем Полевым, который его прославил своей книгой «Повесть о настоящем человеке». Не знаю, отчего и на каких основаниях возникали противостояния, да это и неважно, особенно теперь, когда нет в живых ни того, ни другого.
А важно то, что Маресьев вместе с Капелюшем приходил на площадь Минина и Пожарского и позировал фотомастеру у памятника Чкалову.
Думаю, что Маресьеву импонировало то, что Капелюш был другом Валерия Павловича. Конечно же, Нисон Михайлович показывал, а, может быть, и дарил Алексею Петровичу снимки из своего чкаловского собрания. И это создавало благодатный климат в общении Маресьева и Капелюша.
Одно из ярких воспоминаний моего детства — появление книги Бориса Николаевича Полевого «Повесть о настоящем человеке». Это был 1946 год. Мне было 9 лет. Не помню, кто из моих друзей у кого-то на короткий срок раздобыл эту повесть и как я ее заполучил на вечер и ночь.
18 мая 2001 года я был в Москве, приехал в издательство «Воскресенье», где готовилась к печати моя книга «К слову пришлось». Там узнал, что в этот день состоится торжественный вечер по случаю 85-летия Алексея Петровича Маресьева. Пригласительного билета у меня не было, но я все-таки надеялся попасть в зал. Сейчас не помню точно, где вечер должен был проходить, то ли в Театре Российской Армии, то ли в Доме Союзов. И буквально за час-полтора до начала чествования по радио передали, что Алексей Петрович скоропостижно умер от инфаркта…

Александр ЦИРУЛЬНИКОВ.