Ты памяти не тронь
Но, как говорится, не пойман – не вор.Чтобы снять навет, потребовалось более трех десятилетий. На защиту Бориса встали друзья по спорту и однополчане. Автору этих строк посчастливилось принять участие в восстановлении истины.
«Я не согласна!»
Осенью 1976 года в тесную комнатушку отдела спорта област-ной молодежной газеты «Ленинская смена» вошли две женщины. Одна из пришедших, Валентина Дементьева, была в ту пору секретарем ветеранской организации областного спортивного общества «Динамо». Ее спутница — Анна Аксенова, вдова Бориса, о котором до этой встречи я ничегошеньки не знал.
В ту пору были в Горьком и другие уважаемые газеты, и я благодарю судьбу, что женщины предпочли редакцию «молодежки». То, с чем пришли посетительницы, заставило на время забыть обо всем остальном.
Представьте только, решили горьковские динамовцы провести первые областные соревнования памяти фронтовика, неоднократного чемпиона и рекордсмена СССР по плаванию Бориса Аксенова, но из Москвы, из центрального динамовского ведомства пришло предупреждение: «Не рекомендуем! Есть серьезные сомнения в том, что Аксенов достойно проявил себя на фронте».
Если говорить без обиняков, за этим предупреждением крылось чудовищное подозрение, будто Борис не погиб, а… перешел на сторону врага!
Кто-то, может, и остерегся бы в такой ситуации ослушаться, но только не Валентина Васильевна Дементьева. Мягкая и добрая, она становилась словно кремень, когда встречалась с несправедливостью. Только она, уже в преклонном возрасте, могла заявить в глаза руководству областного управления внутренних дел о бедственном состоянии бассейна «Динамо», в котором он оказался на рубеже 1980-х – 1990-х годов. Это первый в Горьком зимний плавательный бассейн, открытый в 1936 году. Здесь Борис Аксенов, учившийся на рабфаке индустриального института, добивался успехов во славу горьковского и российского плавания.
А до этого тренировались только летом на окской водной станции. По воспоминаниям Валентины Васильевны Дементьевой, ветерана войны, мастера спорта по лыжным гонкам, чемпионки России и призера всесоюзных соревнований по марафонскому плаванию, Борис Аксенов впервые появился на водной станции «Динамо», во всяком случае, не позднее 1934 года. Его спортивный талант раскрыл первый тренер Александр Васильевич Рябов, чемпион поволжских спартакиад, впоследствии доктор наук, проректор Горьковского госуниверситета. Борис прекрасно плавал и кролем, и брассом, а самых больших успехов добился в плавании на спине. Выходить победителем в споре с именитыми соперниками помогала прежде всего совершенная техника, в том числе техника старта. Газета «Красный спорт» осенью 1938 года на трех снимках показала, как берет старт Аксенов. Спустя четыре десятилетия (!) эти снимки по-прежнему включались в учебники по плаванию.
В предвоенные годы друзья Аксенова хорошо узнали его не только как талантливого спортсмена, но и верного товарища, человека, преданного Родине.
Вот почему такое возмущение вызвали у Валентины Васильевны Дементьевой черные домыслы вокруг доброго имени Бориса.
— Я не согласна! – заявила она.
С этих слов и начался поиск. Немалых трудов стоило отыскать вдову Аксенова. Дело в том, что в 1940 году Борис поступил в Московский автомеханический институт. Одновременно работал инструктором по плаванию и, конечно, продолжал тренироваться. Вместе с ним в столицу перебралась и жена Анна. Где она, в Москве или, может, вернулась в Горький? Никто не мог ответить на этот вопрос, а тот, кто знал, что она давно уже в Горьком, из каких-то низких побуждений не пожелал сказать правду.
И все же Валентина Васильевна разыскала Анну. От нее и узнала первые, весьма важные сведения.
У Бориса была бронь, но Анна понимала, что это не удержит мужа в тылу. Жене он говорил: «Я здоровый человек, спортсмен, комсомолец. Мое место на фронте. Я должен защищать Родину, которая так много дала всем нам».
Борис добился-таки своего: он был зачислен в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения, формировавшуюся в основном из спортсменов. Главной задачей подразделений ОМСБОНа была диверсионная борьба в тылу врага, в том числе в партизанских отрядах. Но многим, в том числе и Борису, выпала иная судьба – защищать столицу от наседавшего врага.
7 ноября 1941 года в составе сводного полка ОМСБОНа младший сержант Борис Аксенов принял участие в историческом военном параде на Красной площади. Где-то рядом в воинских колоннах, чеканя шаг, шли его однополчане – Шалва Чихладзе, без которого было бы неполным наше повествование, и поэт Семен Гудзенко, строка из стихов которого дала название данной публикации.
У каждого свой подвиг
Валентина Дементьева и Анна Аксенова принесли в редакцию письмо от командира роты ОМСБОНа Кирилла Лазнюка, которого разыскали в Киеве. То, что рассказывалось в нем о командире отделения Борисе Аксенове, из разряда «очевидное – невероятное».
Оставив один из населенных пунктов, говорилось в письме, омсбоновцы заминировали одно из зданий, в котором гитлеровцы могли разместить штаб. Мину с часовым механизмом установили в подвале, в куче угля. Но когда рота Лазнюка ушла далеко, стало известно, что наши части отбили у фашистов этот населенный пункт и в заминированном здании разместили госпиталь. Для того, чтобы предотвратить беду, времени было в обрез. Но Борис Аксенов, на кого пал выбор командира, пройдя на лыжах не один десяток километров, успел вовремя: за пять минут до взрыва мина была обезврежена…
У меня в тот момент не было ни малейшего сомнения в подлинности истории, изложенной в письме командира роты. Переноси ее на газетную страницу – и успех публикации обеспечен. Но мне хотелось узнать о Борисе побольше, разыскать других его однополчан. Нити поиска соединили меня в те дни со многими городами Советского Союза. Во многом решающим моментом в этой истории стало то, что в моих руках, не помню каким образом, оказался домашний московский телефон генерал-лейтенанта Павла Анатольевича Судоплатова. В годы Великой Отечественной войны Судоплатов руководил организацией разведывательно-диверсионной работы и партизанской войны в тылу врага, работал со знаменитым советским разведчиком Николаем Кузнецовым. Во время наступления немцев на Москву руководил минированием наиболее важных объектов. Деятельность ОМСБОНа тоже осуществлялась под его патронажем. Под литературным псевдонимом Анатолий Андреев (видимо, от оперативного псевдонима Андрей) он стал составителем книги о героической истории бригады.
Тогда, осенью 1976 года, я дважды по часу разговаривал по телефону с Павлом Анатольевичем, израсходовав, наверное, весь лимит редакции. Впрочем, говорил в основном Судоплатов, сразу дав понять, что главное для него в любом материале об омсбоновцах – достоверность. Узнав о письме Кирилла Лазнюка, он огорошил меня известием, что история с заминированием и разминированием не имеет ни малейшего отношения к Борису Аксенову!
— Случай такой действительно был, — пояснил Судоплатов. – Но с участием других людей. Дело в том, что Кирилла Лазнюка после ранений и контузий подводит память. Но вы не огорчайтесь, у каждого свой подвиг, в том числе и у Аксенова.
Благодаря Павлу Анатольевичу Судоплатову удалось восстановить боевой путь нашего земляка.
За нами — Москва!Поразительно, но генерал-лейтенант Павел Судоплатов знал все до мелочей не только о боевых действиях подразделений ОМСБОНа, но и о судьбе едва ли не каждого бойца. Во всяком случае, я убедился в этом на примере нашего земляка Бориса Аксенова, в восстановлении доброго имени которого Судоплатов оказал неоценимую помощь.
…Середина ноября 1941 года. Гитлеровцы возобновили наступление. Необходимо было с помощью массированных заграждений сдержать продвижение врага к каналу Москва — Волга. Работы по минированию приходилось вести под непрерывными бомбежками, в сильный мороз. 23 ноября батальон, в котором служил младший сержант Аксенов, приступил к минированию участка Ленинградского шоссе южнее Клина. Неожиданно появились немецкие танки, под прикрытием которых шли густые цепи лыжников-автоматчиков. Командиру пулеметной роты было приказано отсечь автоматчиков от танков, роте старшего лейтенанта Кирилла Лазнюка заминировать лесную дорогу и возможные отходы, а группе бойцов роты углубиться в лес и забросать танки противника гранатами. Эту группу возглавил командир отделения Борис Аксенов. Когда в гитлеровцев полетели гранаты, танки вынуждены были искать обходные пути, где они подрывались на заблаговременно установленных нашими бойцами минах. Атака фашистских танков и автоматчиков захлебнулась.
Письма с фронта были редкими и скупыми. На одном из них стоял почтовый штемпель «4 декабря 1941 года». Именно в этот день у Аксеновых родился сын Олег. Борис успел узнать об этом, но увидеть сына было не суждено.
Последний бойВ январе 1942 года четыре отряда ОМСБОНа готовились к переходу через линию фронта для выполнения специальных заданий в тылу врага, для чего, собственно, и создавалась Отдельная мотострелковая бригада особого назначения. Однако обстановка на фронте осложнилась, и командование 10-й армией вынуждено было задержать омсбоновцев для отражения натиска гитлеровских войск в районе Сухиничей. Отряды получили приказ прибыть в деревню Гульцево в расположение штаба 328-й дивизии. А так как Сухиничи были в руках врага, пришлось обходить их стороной. Пятьдесят километров на лыжах, по глубокому снегу, в сильный мороз. И сразу в бой. Выбив немцев из поселка Дубровка, отряд Лазнюка, в который входило и отделение Аксенова, был послан на помощь отряду Горбачева, чтобы вместе с бойцами 328-й дивизии атаковать опорный пункт гитлеровцев в деревне Кишеевке Думинич-ского района Калужской области.
Задача была чрезвычайно сложной. В Кишеевке засело до трехсот фашистов, вооруженных пулеметами и минометами. Подходы к деревне были густо начинены картечными минами. И мороз, жестокий мороз первой военной зимы.
Был мороз – не измеришь
по Цельсию.
Плюнь – замерзнет,
такой мороз.
Было поле с безмолвными
рельсами,
позабывшими стук колес.
Были стрелки совсем
незрячие –
ни зеленых, ни красных огней.
Были щи ледяные. Горячие
были схватки за пять этих дней.
Каждый помнит по-своему,
иначе,
и Сухиничи, и Думиничи…
Так писал в 1942 году однополчанин Бориса Аксенова рядовой ОМСБОНа поэт Семен Гудзенко.
Каждый дом в Кишеевке приходилось брать словно крепость. Из окон одного из домов били сразу два пулемета. Один – с той стороны, где метр за метром продвигались вдоль улицы бойцы отделения Аксенова. Огонь пулемета не позволял не то что шагу ступить, головы поднять. И тут они увидели, как в нескольких десятках метров от них по направлению к сеющему вокруг смерть дому, зарываясь в глубокий снег, пополз боец. Это был Петр Засосов. Вдруг раздался взрыв: Петр подорвался на мине. Некоторое время он лежал неподвижно, но потом приподнялся на локтях и, волоча по снегу перебитые ноги, медленно пополз дальше. У стены дома он приподнялся на левой руке, а правой швырнул гранату в окно. Граната была противотанковая, от взрыва погиб и сам герой. Один из пулеметов замолчал, а вскоре Борис Аксенов с бойцами отделения уничтожили второй пулеметный расчет.
Бой продолжался всю ночь. К гитлеровцам прибыло подкрепление со стороны Большой Брыни. Многократное превосходство противника в живой силе не могло не сказаться на ходе боя. В эти трудные минуты командир отделения Аксенов и его бойцы стойко отражали атаки наседавшего врага. Вдруг что-то острое и горячее ударило Бориса в грудь, бросило на холодный снег…
Были как братьяЗамечательные, жаркие для меня, журналиста, октябрьские деньки 1976 года. Часть материала о Борисе Аксенове успел написать и сдать в редакцию. Продолжение писал, что называется, на коленке на одном из столичных вокзалов, дожидаясь поезда на Тбилиси, после чего отправил по почте в Горький.
Отчего такая спешка? И при чем здесь Тбилиси?
Дело в том, что стремительно приближался день, на который были назначены первые соревнования по плаванию памяти Бориса Аксенова, и публикация в област-ной молодежной газете должна была появиться накануне этого события. Но мне не хватало чрезвычайно важного звена. От одного из омсбоновцев узнал о том, что в столице Грузии живет Шалва Константинович Чихладзе, боец отделения Аксенова. Какая удача! И вот уже выписана командировка, и поезд мчит меня в столицу Грузии.
Я не знал, что еду к знаменитому богатырю, заслуженному мастеру спорта, который, разменяв пятый десяток, завоевал серебряную медаль по борьбе на летних Олимпийских играх 1952 года, проходивших в Хельсинки. Мало кто догадывался тогда, что советский спортсмен боролся, по существу, одной правой рукой, сказывалось фронтовое ранение в левое предплечье.
Но мне навстречу вышла не знаменитость, а добрый, щедрый на гостеприимство человек. Да разве могло быть иначе в Грузии.
Шалва Константинович часами рассказывал о том, каким замечательным человеком и бесстрашным воином был Борис Аксенов. Говорил и говорил о фронтовом братстве людей разных национальностей, о вековой дружбе русских и грузин.
А потом я от него узнал то, чего никак не ожидал услышать. Оказывается, именно Шалва Чихладзе вынес тяжелораненого Бориса с поля боя! Вот на этих сильных руках нес до лазарета несколько километров по глубокому снегу, в жестокий мороз. Но врачи ничем уже не могли помочь Аксенову.
Похоронен наш земляк в селе Которь Думиничского района Калужской области, в братской могиле.
Завершающую часть своего материала я продиктовал стенографистке в Горький из редакции грузинской газеты.
…В конце октября 1976 года в горьковском бассейне «Динамо» состоялись первые соревнования на приз имени Бориса Аксенова. Приз памяти своего отца вручил победителю капитан Советской армии Олег Аксенов.
Николай РЯЗАНОВ.
Николай РЯЗАНОВ.