Дорога жизни
Флот. В годы войны главная база флота была в Таллине, и по 1944 год флот напрямую подчинялся фронту.
с 28 по 30 августа 1941 года корабли флота — и военные, и транспортные — понесли большие потери, когда по приказу ушли из окруженного Таллина. Ядро Балтийского флота было сохранено, и корабли в течение всей обороны Ленинграда стали его артиллерийским щитом. Так, в Ораниенбауме стоял крейсер «Аврора», в Кронштадте — линкор «Марат», который даже после повреждения стрелял по врагу из двух, оставшихся в целости, башен. Из корабельных орудий было создано несколько дивизионов железнодорожной артиллерии.
Половина личного состава моряков с кораблей вошла в шесть бригад морской пехоты. В рядах морских пехотинцев воевало много горьковчан. Так, краснофлотец М. Николаев в составе второй бригады мор—
ской пехоты отстаивал развилку дорог на Петергоф, артэлектрик А. Малов был у орудий линкора «Марат», турбинный машинист В. Федотов с крейсера «Аврора» отличился в боях за станцию Мга. На берегах реки Коваши, а позже под Урицком и Стрельной, в составе пятой бригады мор-ской пехоты бились краснофлотцы А. Лунев и П. Егоршин. Подводник Г. Зеленцов в составе шестой бригады морской пехоты воевал под Кенгисеппом и Красным Селом, а затем участвовал в освобождении Таллина.
У истока Невы на Ладоге есть маленький островок Ореховый. Еще в 1323 году здесь была воздвигнута крепость. Ее древние стены стали защитой для двадцати балтийских моряков, которые закрепились на острове. Они оборудовали огневые точки и снайперские гнезда, а когда гитлеровцы попытались форсировать Неву, моряки неожиданно открыли огонь. Островок до самого снятия блокады оставался в руках моряков, получивших пополнение.
Малые корабли — тральщики и морские охотники — выводили лодки от острова Лавенсаари на акваторию Финского залива, участвовали в перевозках по мелководью Финского залива и по Ладоге важных военных грузов и продовольствия осажденному Ленинграду.
В первые же дни войны в составе Балтийского флота была создана Ладожская военная флотилия, в оперативное подчинение которой перешли суда Северо-западного речного пароходства. В составе флотилии, роль которой невозможно переоценить, тоже служили наши земляки: это катерники И. Калинкин и К. Сустатов, радист Б. Войкин, электрик А. Мясников и многие другие.
А с наступлением зимы по льду Ладожского озера повели свои машины отважные шоферы А. Листков из поселка Тонкино, А. Петухов, Т. Сизов, А. Гладышев — из Богородска, В. Зеленов — из Горького.
В самый тяжелый период, когда враг стремился создать второе кольцо блокады, флотилия перебросила для защиты Волхова и Тихвина двадцать тысяч солдат, пушки и танки.
В боях за Кириши и Будогощь участвовал снайпер 137-го полка 4-й армии А. Мясников из Большеболдинского района. А. Фадеев из деревни Мордвинцево Кстов-ского района участвовал в боях от Тихвина до Лодейного Поля в качестве водителя танка. Горьковчанин Н. Шульпин, рулевой тендера Ладожской флотилии, с закрытием навигации 1941 года сражался под Волховстроем.
Авиация. Когда замкнулось кольцо блокады, Государственный комитет обороны принял решение об организации транспортной воздушной связи с Ленинградом. Десятки транспортных самолетов были сняты с других важных участков и переброшены на помощь осажденному городу.
Первопроходцем воздушной трассы стал майор А. Лебедев, командир специального звена самолетов ПС-80. Позднее он доставит в Ленинград командующего фронтом Г. Жукова. В своих мемуарах маршал Жуков вспоминал, что «над озером они шли на бреющем, преследуемые двумя «мессершмиттами».
В те дни горьковчанин В. Бородин готовил к вылетам самолеты 157-го истребительного авиационного полка. Он вспоминал:
«Я принял в свое подчинение на техническое обслуживание три самолета И-153 («Чайка»). Надо было облетать их прибывшим личным составом.
В начале сентября враг предпринял первую массированную бомбардировку Ленинграда. Бомбовые удары пришлись и по цехам, где мы ремонтировали самолеты, и по столовой, где питался весь технический состав. В цехе погибло много людей.
За 119 первых дней войны я лично обеспечил 152 боевых вылета наших истребителей и транспортных самолетов».
С первых дней блокады работами по снабжению Ленин-града как член Государственного комитета обороны руководил Алексей Николаевич Косыгин. Не случайно выше всех своих наград он ценил орден Красного Знамени, полученный за участие в обороне Ленинграда.
В боях по прорыву блокады Ленинграда с 12 по 18 января 1943 года, когда южнее Ладожского озера соединились войска Волховского и Ленинградского фронтов, тоже участвовали многие горьковчане. Это зенитчик, Герой Советского Союза М. Козомазов из Дивеевского района, шоферы реактивной установки “катюша” А. Мыглан и Б. Алейник, артиллерист А. Копанцев, связист И. Сабурин, разведчик М. Чучаев, пулеметчик Б. Матвеичев…Через год, с 14 по 27 января 1944 года, прошли бои по полному освобождению Ленинграда от вражеской блокады, в которых также участвовали многие наши земляки — солдаты и матросы. В период подготовки этой операции малые корабли Балтийского флота поздней осенью 1943 года сумели скрытно перебросить всю 2-ю ударную армию с Лисьего Носа на Ораниенбаумский плацдарм, с которого 14 января 1944 года и началось наступление. 15 января со стороны Пулковских высот по направлению на Ропшу пошли 42-я и 67-я армии, а 20 января войска Волховского фронта под командованием К. Мерецкова освободили Новгород.Но полное освобождение территории Ленинградской области произошло в июне — сентябре 1944 года. В конце июня со стороны Финского залива балтийцы высадили на Бьеркский архипелаг десант — подразделения 260-й бригады морской пехоты, где заместителем начальника штаба бригады был наш земляк Б. Носков, впоследствии ставший доцентом Горьковского университета. А сормович, главстаршина П. Коновалов на своем тендере перевез 670 десантников и более 340 тонн боеприпасов. К сожалению, 9 июля он погиб в Выборгском заливе…Молодой краснофлотец Ф. Братцев, служивший на тральщике, вспоминал, как в декабре 1943 года их сняли с корабля и поставили “маяками-вешками” на трассе от Лисьего Носа до Ораниенбаума, чтобы бойцы 2-й ударной армии, частично переправлявшиеся пешим ходом по льду, не сбились с курса. В это время ветер с запада начал нагонять воду на лед. “Маяки” не могли уйти с трассы и все промокли. Потом командиры оттирали их спиртом и даже посоветовали частично принять его внутрь. Никто не простудился.После войны, уже будучи офицером-политработником, Ф. Братцев стал инициатором встреч ветеранов-балтийцев. А происходили эти встречи в музее школы № 68 имени Евгения Никонова. Приезжал к нам и бывший командующий Ладожской военной флотилией В. Чероков. Было о чем вспомнить…Сейчас редко кто из балтийцев бывает в этой школе. Причина одна — возраст. Школа находится в Ленинском районе Нижнего Новгорода, и добираться до нее ветеранам тяжело. Но еще бывают в гостях у школьников живущие неподалеку бывшие моряки-балтийцы М. Исаков и К. Ерохин. Они рассказывают ребятам, как им пришлось воевать. Исаков вспоминает, как ударные группы на торпедных катерах стремительно врывались во вражеские порты, а Ерохин воевал и после Победы, очищая от мин Балтийское море.Написали свои воспоминания балтийцы А. Волков, морской пехотинец, и Ф. Стрелков, воевавший на эсминце “Артем”.Правильно сказал бывший краснофлотец М. Николаев из села Архангельского Шатковского района: «Не помнит лишь тот, кому нечего помнить!» А мы помним и хотели бы, чтобы правда о той войне осталась в памяти грядущих поколений.Есть у поэта Юрия Воронова, жителя блокадного Ленинграда, такие стихи:Опять война, опять блокада…А может, нам о них забыть?Я слышу иногда: «Не надо,Не надо раны бередить.
Ведь это правда, что усталиМы от рассказов о войнеИ о блокаде прочиталиСтихов достаточно вполне».
И может показаться — правыИ убедительны слова.Но даже если это правда -Такая правда не права!
Я не напрасно беспокоюсь,Чтоб не забылась та война:Ведь эта память — наша совесть,Она, как сила, нам нужна!Материалподготовлен участницей обороны Ленинграда Любовью Павловной КУЗНЕЦОВОЙ.