0
Posted in История
13.08.2025

ВОЙНА С АБВЕРОМ

Рассказ, на который натолкнула книга

Помнится, полвека назад нам в школе рекомендовали для внеклассного чтения, другими словами – на летних каникулах – книгу «Педагогическая поэма», тогда она была очень популярной. Её автор – Антон Семёнович Макаренко, педагог, позже признанный великим, написал литературный труд ещё до Великой Отечественной войны. В увлекательной форме он рассказал о житье-бытье беспризорников – пацанов, кого Первая мировая оставила без догляда погибших на фронте отцов. Ребята сбивались в группы, которым сегодня дали бы определение «организованные преступные группировки». После Великой Отечественной войны происходило нечто подобное, и книга стала настольным пособием для педагогов. Ну и учителя в школах рекомендовали нашему подрастающему поколению её почитать – хуже не будет! Отпугивало, конечно, название – «педагогическая», но любопытство взяло верх. Книга была прочитана и с годами почти позабыта. Помнилось лишь одно имя из когорты беспризорников – Семён Карабанов, который, пройдя многие жизненные трудности, в итоге стал хорошим человеком. У книги могло быть послевоенное продолжение, причём написанное самим Карабановым. Хотя эта фамилия вымышленная, под ней Макаренко скрыл одного из своих воспитанников – Семёна Калабалина. Он пошёл по стопам своего учителя, выбрав педагогическую стезю, его имя было хорошо известно советской педагогической науке. Но в его судьбе есть белые пятна. Удалось исследовать жизненный путь до Великой Отечественной и после. А вот что происходило во время войны, долго оставалось загадкой. Семён Калабалин воевал: заслуженные два ордена Отечественной войны говорили об этом. Но какими фронтовыми дорогами довелось пройти, – молчолк. И не удивительно: страницы его военной биографии, как оказалось, хранятся в особых папках архива спецслужб, под грифом «секретно». И до сих пор это так.

Отобран разведкой

В ночь с 15 на 16 сентября 1942 года воздушные посты наблюдения под Арзамасом засекли немецкий транспортный самолёт. Приказа открывать огонь не последовало. Видимо, следившим за визитом было важнее узнать, с какой целью он пожаловал. Как и следовало ожидать, самолёт покинула шестёрка парашютистов. Первые осенние дни отмечались подобной активностью немцев. Вражеская разведка торопилась разбросать по тыловой стороне, вдоль железных дорог, своих агентов-наблюдателей, которым важно было закрепиться до зимы. Арзамас был под пристальным вниманием немецкой разведки. Здесь идущая из глубин Урала и Сибири железнодорожная магистраль делилась надвое: одна часть следовала к Москве, а другая поворачивала на юг, к Сталинграду. Врагу важно было знать о движении воинских эшелонов на этих направлениях. Советские контрразведчики снабжали немецких агентов добротной информацией. Покинувшим самолёт нужно было как можно быстрее добраться до Арзамасского райотдела НКВД, избежав по возможности встречи с местными ловцами шпионов, они могли и подстрелить нежданных гостей. Цель, мягко говоря, для вражеских разведчиков странная. Один из парашютистов, покинувших самолёт под Арзамасом, имел позывной разведшколы – 91 и кличку «Семён». При аресте, точнее, добровольной сдаче в плен он не скрывал своего настоящего имени – Семён Афанасьевич Калабалин, и места бывшей работы – директор детского дома-интерната для беспризорных. При нём был фальшивый документик, сработанный в разведшколе: «…Выписан из госпиталя. К дальнейшему прохождению военной службы не пригоден». Рассказу сдавшегося вряд ли поверили, но доложили куда следует. На фронт Семён Калабалин записался добровольцем, но не попал ни в действующую армию, ни в ополчение. Он был отобран военной разведкой для выполнения особых заданий. Прощаясь с воспитанниками детского дома, он писал: «Уезжая на фронт, прошу вас, не осрамите начатого дела. Нещадно боритесь со всякой нечистью, которая, если её вовремя не заметить, станет пособниками врага. Не обманывайте себя ложным мнением, что, скрывая мерзавцев, поступаете правильно. Это будет правильно с точки зрения преступной, блатной, но неправильно с точки зрения народной, государственной. Помните, вы граждане страны, которая переживает час великих испытаний. Трудитесь для фронта. Учитесь для фронта. Откажите себе в лишнем для фронта. Победим врага – всё придёт сторицей». В первые дни войны, пройдя ускоренные курсы обучения, он в составе группы разведчиков высадился в районе Винницы. Десантирование прошло неудачно: группу разбросало и собраться вместе не удалось. Во время блужданий по вражеским тылам нарвался на банду украинских националистов. В перестрелке Семёна Афанасьевича ранили, пленили, а позднее, как добычу, передали немцам. Там на него и обратил внимание вербовщик из абвера. Он и предложил ему пойти в разведшколу. Калабалин знал, что такая возможность вполне реальна и, взяв время на раздумье, согласился, надеясь на возвращение. Он получил назначение в Варшавскую центральную разведывательную школу абвера, где должны были подготовить из него диверсанта и радиста. «Семён» внимательно запоминал всё, что ему говорили. Исподволь старался собрать как можно больше сведений о разведшколе. Ему было понятно, что всё это представляет большой интерес для советской разведки. На седьмой день после приземления в разведшколе было получено известие: «Добрался благополучно. Жду дальнейших распоряжений».

Примите «дезу»

Как же так получилось, что заброшенный в советский тыл враг, по сути шпион, мгновенно стал своим. Семёна Афанасьевича знали как разведчика, засланного в тыл врага, но дальше след терялся. Донесений после высадки группы в районе Винницы не поступало. Но со временем от агентов, переходивших на советскую сторону, стала поступать информация о некоем инструкторе, убеждавшем надёжных курсантов разведшколы сразу же сдаваться советским военным чекистам. Можно было предположить, что это Калабалин ведёт тайную работу. Так что под Арзамасом его, скорее всего, уже ждали, засланный агент тут же вписался в задуманную контрразведкой радиоигру. «…Сообщаю вам, что согласно моим сведениям, полученным от местного населения, в районе города Лукоянова формируются и проходят обучение крупные воинские части для операции в зимних условиях». «25 и 26 сентября изучали движение перевозок. На запад прошло 47 поездов, из которых 28 – с войсками, 7 – с боеприпасами. Остальные с дровами, углем, металлом». Строго по графику отстукивал Калабалин подготовленную контрразведкой информационную «дезу». Немецким стратегам важно было предугадать удары советских войск. Засланная агентура сообщала, что военные эшелоны в большом количестве идут на запад в московском направлении. Южное, от Арзамаса, направление используется реже. А это было условие заданной игры: на юг воинские эшелоны отправлялись в ночное время, слепое от догляда воздушных разведчиков. Военные историки утверждают: немецкая разведка проморгала концентрацию войск под Сталинградом не без помощи потока ложной информации, получаемой от засланных агентов. Они с большим упорством сообщали, что силы советских войск копятся под Москвой, и не поверить в это было уже трудно. Весомая доля в потоке этой «дезы» принадлежит Калабалину, который быстро стал весьма активным агентом. Он даже был награждён немецким Железным крестом. У Семёна Афанасьевича имелись гораздо большие возможности, чем просто подсчитывать перевозимые военные грузы.

Заслуженный учитель

К сожалению, папки из архивов спецслужб не скоро откроют нам тайны военной жизни Калабалина. До конца 1944 года работала радиостанция «Семёна» в Горьком. Даже несмотря на уже близкое окончание войны, немецкая служба разведки не хотела с ним прощаться. Кто знает, может быть, была у неё тайная мечта прихватить его с собой, ведь война у разведчиков не заканчивается. А он тосковал о пацанах, чьё детство и юность выпали на Великую Отечественную. В своём дневнике он писал: «Самый безнадёжный нытик и фантазёр не мог бы представить той душевной пустоты, какой отличаются мои дети. Это стадо зоологических ничевоков, движимых желудочным мышлением, грызущихся, царапающихся, истеричных, кляузничающих, подлизывающихся и вообще всё на «ся»…» Обидные слова. Ему предстояло наполнять их человеческим смыслом. Он одержит ещё много побед и завоюет славу признанного педагога. В начале 1970-х годов одна пионерская дружина города Горького завоевала право называться именем Антона Семёновича Макаренко. В честь такого события пригласили гостей. Из Подмосковья приехала чета Калабалиных – Семён Афанасьевич и Галина Константиновна, оба заслуженные учителя РСФСР. Когда Семёна Афанасьевича спросили, бывал ли он раньше в Горьком, он, не моргнув глазом, ответил, что нет. Хотя прохожие, встречавшие его вечером свободно разгуливающим не только по улицам, на которых невозможно заблудиться, но и в закоулках города, имели все основания в том усомниться.

Вячеслав ФЁДОРОВ.

Фото из открытых источников.

Comments & Reviews