Изобретатели… масла
Десять лет нашей с вами работы. Не хвалясь, признаемся себе, что открытий сделано немало. Нынешним летом мы с вами путешествовали по XVI Всероссийской художественно-промышленной выставке, которая проходила в 1896 году в Нижнем Новгороде. Познакомились с организаторами выставки, теперь подошла очередь экспонентов. Кто же и с чем приехал в Нижний Новгород на всероссийские смотрины?
Вологодское –
бывшее парижское
Это нам только кажется, что сливочное масло на Руси существовало всегда. Как же без него. Неумасленная каша в рот не лезет. А хлебца с маслицем да с сольцой перехватить в разгар сенокоса, подпитать свои силушки…
Ничего этого не было. Потому что не было исходного продукта — сливочного масла.
«Как? — удивленно скажете вы. — А вологодское масло, которым Россия славилась? Это же, как нынче говорят, бренд старый, проверенный, легендарный».
Как бы вас осторожненько разочаровать. Не было в те времена, о которых вы думаете, масла с названием «Вологодское». Так масло начали называть с… 23 сентября 1939 года, когда в свет вышел приказ Народного комиссариата мясной и молочной промышленности СССР «О переименовании названия «Парижского» масла в «Вологодское».
Выходит, и у исконного нашего продукта забугорный след? А вот тут все в порядке: масло «Парижское» наконец-то получило свое истинное название, потому что производилось на Вологодчине. А назвали его в свое время «Парижским» оттого, что под маркой «Вологодское» оно бы дальше Вологды не пошло. Тут же оно появилось в Копенгагене, Гамбурге, Эдинбурге, Лондоне. В 1897 году его продали 529000 пудов на сумму 5,4 миллиона рублей. И шло оно в упаковке, на которой красовалась награда XVI Всероссийской художественно-промышленной выставки — серебряная медаль.
Вот бы во время выставки репортерам подсуетиться и заглянуть в Сельскохозяйственный павильон да вызнать все о «награжденном» маслице. Благо и создателя его можно было там застать. Но поленилась пишущая братия и оставила нас в неведении. Придется самим до всего доходить.
Для начала же выясним, как обстояло дело с маслом в России. Точно можно сказать одно: сливочное масло стало непременным атрибутом стола обеспеченных семей только в середине XIX века. До этого в кухонном обороте было масло топленое. О его качестве говорит вот это признание знатока кулинарии Екатерины Авдеевой, на себе испытавшей все «прелести» топленого масла:
«Все кухарки, особенно не немки и не шведки, а настоящие русские… необыкновенно пристрастны к употреблению русского масла, т. е. топленого, которое… имеет отвратительное свойство страшнейшим образом чадить и дымить».
Люди побогаче гонялись за «чухонским маслом». Это не марка масла, а всего лишь его прозвание. И поступало оно в Россию из прибалтийских земель, в основном из Финляндии. Вот и все «масляное» разнообразие.
Но не будем сильно углубляться в познание, мы с вами шли в Сельскохозяйственный павильон, чтобы встретиться с человеком, который сливочное масло русским продуктом сделал. Имя его нам подсказали — Николай Васильевич Верещагин, а выставочная его должность — заведующий отделом «Домашние животные». Вот, читаем в списке — «отставной лейтенант»… Понятно, отставник, которому нечем было заняться, и его привлекли на время к руководящему делу.
А вот этой мыслью мы с вами Николая Васильевича Верещагина сильно обидели. Совсем не посторонним человеком был он в этом отделе.
Ставший
«неудачником»
Чуть коснемся его биографии. Родился он в семье помещика и в десять лет был определен в морской кадетский корпус. Вместе с ним туда же был определен и его младший брат Василий, который позднее скажет о нем:
«Его тянуло к университету, к хозяйству, к рабочим артелям, а не к морским наукам, бурям, чинам, крестам, звездам».
Оба брата были неудачниками в военном деле. Правда, младший стал великим художником-баталистом, а старший — отставным лейтенантом, сугубо мирным человеком, «инициатором создания крестьянских артелей по переработке молока в масло и сыр». Для этого он с целью изучения молочного дела побывал в Швейцарии, Германии, Англии, Франции, Голландии, Дании и Швеции и открыл в селе Едимонове Тверской губернии первую в России школу молочного хозяйства.
«Моя школа совершенно непохожа на другие. Во-первых, мы существуем почти без всякого устава. Во-вторых, у нас нет никаких дипломов, ни экзаменов, ни перевода из класса в класс, ничего подобного. Затем прием и выпуск учеников производится круглый год; приехал — учись, открылось требование — получай место и работай. Наконец, школа не разрывает связей со своими учениками и впоследствии. Из 546 выпущенных за 20 лет учеников я знаю, что делают 400, и не теряю их из виду».
Автор путевых зарисовок С. Шарапов писал о состоянии молочного дела в России:
«Начало деятельности Н. В. Верещагина относится к 60-м годам XIX века. В то время скотоводство и молочное дело в России было в страшном упадке. Русский рынок знал лишь дешевые и плохие продукты: русское масло, плохо приготовленное, дешевое и совершенно непригодное к вывозу по непрочности в хранении, творог и сметану. Сыроварение кое-где начиналось при крупных экономиях с выписными мастерами-иностранцами. Русский скот был в величайшем презрении».
Вы уже можете догадаться сами, что знаменитое вологодское масло первоначально было тверским, потому что все внимание Николая Васильевича Верещагина было сосредоточено на своем селе, где он жил, и школе, где он директорствовал. Здесь и появилось масло, которое стало знаменитым в России, как «Зеландское» в Дании, «Фландрское» в Бельгии, «Миланское» в Италии, «Голштинское» и «Саксонское» в Германии, «Нормандское» и «Британское» во Франции, «Фанси» в США.
Как же это произошло? Может быть, случайно? Но ничего случайного в жизни отставного морского офицера, закончившего еще и физико-математический факультет петербургского университета, не было. Все было рассчитано и просчитано.
В 1870 году Николай Васильевич Верещагин побывал на сельскохозяйственной выставке в Париже. Там-то его внимание и привлекло масло из Нормандии. Оно имело приятный ореховый привкус. Масло это ему понравилось. Он пробовал было раздобыть рецепт, но маслоделы хранили молчание. Верещагин понимал, что все его усилия напрасны и надо самому браться за дело. Как делалось масло в Нормандии, до сих пор осталось тайной, а своим рецептом вновь созданного масла Николай Васильевич Верещагин щедро поделился. Оказывается, он использовал в качестве сырья нагретые до 80-85 градусов сливки. Это стало открытием для маслоделов всего мира.
«Вследствие такого нагревания сливки, а следовательно, и масло приобретают особый ореховый аромат, характерный для парижского масла».
Чтобы вас не запутать, сразу поясним, что «парижским» назвал изобретенное масло сам Николай Васильевич Верещагин. Видимо, потому, что идея его создания пришла именно в Париже, ну и плюс рекламная марка, которая говорила сама за себя. Правда, за рубежом его тут же переименовали в «Петербургское», потому что поступало оно из Санкт-Петербурга.
Секрета из своего изобретения Николай Васильевич Верещагин делать не стал, и рецепт нового сорта масла был опубликован в специализированных журналах. За его подделку кто только не брался, но ничего не получалось. Был какой-то секрет? Как и в каждом деле.
И тут Менделеев
Организацию артельных сыроварен, которую начал Н. В. Верещагин, официальные власти встретили с прохладцей, хотя в Тверской губернии они работали с успехом и прибылью. Вольное экономическое общество поручило профессору Санкт-Петербургского университета Дмитрию Ивановичу Менделееву обследовать состояние артельных сыроварен. Провожатым в дорогу он взял Николая Васильевича Верещагина. Вывод ученого был однозначен: «Дело артельных сыроварен не напрасно затеяно, так как они значительно повышают доходы крестьянства от молочного скотоводства».
Но с написанием отчета о поездке у профессора Д. И. Менделеева любовь к сыроделанию только разгорелась. Он берет отпуск и отправляется в Новгородскую, Тверскую и Московскую губернии. В это же самое время он должен был выступать с докладом в Русском химическом обществе об открытом им Периодическом законе и демонстрировать таблицу, в которой расположил химические элементы по атомному весу и «химическому сродству». Словом, докладывать о своем величайшем открытии. Из поездки он не вернулся, поручив сделать доклад своему коллеге.
Побывал он и у своего знакомого Николая Васильевича Верещагина в его сыроварне, где работали ученики Едимоновской школы сыроделов. В своей записной книжке он отмечает:
«…Перспективно именно создание дешевого сыроварения, а не дорогого сыроварения швейцарцев, которые сделали из этого промысла таинство, к которому не допускают даже помещика, стремятся держать все в секрете, чтобы помещик не прогнал их и постоянно в них нуждался. В школе этого быть не может, потому что ученики обучаются публично, все процессы сыроварения им показывают и объясняют, оттого привычка секретничать родиться не может».
Поддержка Д. И. Менделеева сыграла большую роль в артельном сыроварении. Его инициатора Н. В. Верещагина наградили орденом Святой Анны 3-й степени, а артели сыроделов возникают не только по всей Центральной России, но и на Северном Кавказе и в Сибири.
Чем славить
Отечество
На Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде Николай Васильевич Верещагин появился как член Императорского Московского общества сельского хозяйства, как председатель комитета скотоводства этого общества. За полезную деятельность в организации молочного хозяйства он был удостоен золотой медали Московского общества сельского хозяйства. Он стал организатором первой в России лаборатории по исследованию состава молока, которая положила начало широкому исследованию пород местного скота. Он доказал, что при надлежащем уходе и кормлении местный скот способен иметь исключительно высокую молочную продуктивность.
Много позднее писали:
«Венцом упорного труда Н. В. Верещагина было торжество маленькой убогой русской коровенки над ее аристократическими сестрами, за баснословные деньги выводимыми, из Швейцарии, Англии, Дании, Голландии. Относясь презрительно к нашей бедной «горемычке», мы и не подозревали, что эта маленькая многострадальная коровка, вечно голодная, мокнущая в воде или засыпаемая снегом, не только благодарнее и производительнее выхоленных симменталок и тиролек, но являет по всему северу и северо-востоку ряд удивительных, веками сложившихся пород, которым могут смело позавидовать лучшие стада Европы».
Много дел и забот было у Николая Васильевича Верещагина, и, возможно, не осилил бы он еще и производство масла, если бы не помощники Фридрих Асмусович Буман и его жена Ида. Приехали они из Гамбурга учителями в Едимоновскую школу молочного хозяйства и задержались на три десятка лет. Приняли православие и стали Федором Александровичем и Лидией Ивановной. Когда закончился контракт их работы в школе, они отпросились у Николая Васильевича Верещагина переехать в Вологодскую губернию и попробовать начать свое дело. 30 октября 1871 года заработал вологодский губернский маслодельный завод с учебным хозяйством. Начали вырабатывать здесь соленое и несоленое сливочное масло, а затем добрались и до «Парижского». Через восемь лет Вологодская губерния по маслодельному производству сравнялась с Финляндией и Прибалтийским краем. С тех пор семья Буманов на всех выставках получала медали разных достоинств, дипломы и грамоты. Есть ли Буманы в списке награжденных на XVI Всероссийской художественно-промышленной выставке?
Есть. Только почему-то в списке значится одна Лидия Ивановна Буман — серебряная медаль.
Вот такую историю могли бы рассказать нам выставочные репортеры, будь они полюбознательнее, но проглядели, зато мы с вами не прошли мимо.
У Николая Васильевича Верещагина в его записках мы нашли такую фразу:
«Поэты поэтами, но ведь и бочкой масла, и головкой сыра, и бутылкой чистого вкусного молока, которую мы дарим детям, можно в равной степени славить Отечество, служить благу и расцвету родной земли!»
А разве не так?
Вячеслав ФЕДОРОВ.