Опыты над землей или над людьми?
Кто такой Юрий Черниченко, новое поколение журналистов и аграриев вряд ли знает широко, однако в свое время этот писатель, очеркист и общественный деятель вещал на всю огромную страну о буднях тружеников села в передаче «Сельский час», со страниц газет «Правда» и «Советская Россия», а интеллигенция читала и обсуждала его публикации в литературных журналах «Знамя» и «Новый мир». Юрий Дмитриевич любил Нижегородчину, связанную и с великими делами, и с великими именами, и с особым духом русской провинции. Но его имя в начале 1990-х зазвучало у нас в области по-особому. А началось всё с очерка «Красный Остров», напечатанного в журнале «Огонёк». В этом материале автор рассказал, как колхозники из села Красный Остров Сеченовского района предложили ему заняться фермерством на выделенной площади в 500 гектаров. Автор в шутливой и остроумной форме отказался, ведь одному не сдюжить – тут много толковых людей надо, да и земли для них побольше требуется. Очерк получил большой резонанс, но кто знал, что его воспримут так буквально.
Романтика, испытанная реальностью
Неожиданно Юрию Дмитриевичу пришло из той же Нижегородской области предложение взять уже полторы тысячи гектаров земли и организовать на ней небольшое поселение фермеров, которые получат свой надел по итогам конкурса. В Княгининском районе при активном участии его тогдашнего главы Ивана Свистунова основали хутор Михайловку. Порядка двадцати семей из разных уголков бывшего Советского Союза получили здесь землю и крышу над головой, став участниками смелого и диковинного на тот момент эксперимента. Вот что пишет об этом в книге «Страна Лимония» сам Черниченко: «Участвовал весь СССР! В «Огоньке» я напечатал и приглашение к конкурсу на соискание фермерского звания, в Княгинино пришло триста с чем-то предложений. Были щедро представлены места перенаселенности и земельной тесноты: Средняя Азия, Крым, Северный Кавказ, и нам пришлось даже оговорить некоторые преимущества для местных, нижегородских».
Минуло почти четверть века. Увы, ставка, сделанная когда-то на самостоятельное ведение сельского хозяйства, позволившее в период становления США сотворить там экономическое чудо, в российской действительности не оправдала возложенных надежд. А ведь идея о выделении земли в частное владение вышедшим из общины крестьянам принадлежала еще Петру Столыпину – премьер-министру при правительстве Николая II. Убийство реформатора не поставило историческую точку в этом вопросе. В постсоветской России снова вспомнили о прежних моделях модернизации аграрного сектора, и, главное, нашлись увлеченные люди. Юрий Черниченко, подошедший к делу с созидательной энергией, свойственной творческому человеку – подобно Льву Толстому, создававшему свои крестьянские хутора для спасения русского человека через труд и любовь к родной земле – был большим романтиком, но, увы, романтизм столкнулся с беспощадной реальностью…
Экстрим для переселенцев
В 1991 году супруги Виталий и Ольга Романцовы жили в Крыму. В то время с работой на полуострове стало совсем плохо. Глава семьи Виталий Викторович трудился в местном сельскохозяйственном предприятии механизатором, да и личным подворьем занимался активно – держал скотину, работал на своем земельном участке. К сентябрю сельхозпредприятие обанкротилось, и уже тогда возникли первые мысли попробовать себя в роли фермеров. Но в Крыму сделать этого не получилось. В банке сказали, что дадут денег на технику, только если у Романцовых появится собственная земля. В земельном комитете, в свою очередь, заявили: будет техника – будут и площади. Оказавшись в таком замкнутом круге, осталось лишь искать другие варианты. И тут в руки Виталия Викторовича волею судьбы попал журнал «Огонёк» с материалом Юрия Черниченко об идее создания фермерского хутора. Написали по указанному адресу письмо и получили приглашение на участие в конкурсе. Поехали в далекое Княгинино. Соискателей было много, всю районную гостиницу заполнили под завязку. Однако комиссии, куда входили опытные аграрники и представители администрации, Романцовы понравились своим искренним желанием работать, и они получили свои заветные 50 гектаров.
Впрочем, все оказалось не так просто, как грезилось некоторым наивным любителям красивых сказок. Михайловка была заброшенной деревней, где не осталось ни домов, ни дорог. Те экстремальные условия, в которые попали люди, имеющие в большинстве своем маленьких детей, под силу было преодолеть не каждому. Жить приходилось в строительных вагончиках. Хорошо, что уже к следующему, 1992-му, году провели электричество – стало и светлее, и теплее.
— Когда появилось электроснабжение, уже можно было налаживать какой-то быт, а вот со строительством дороги, конечно, протянули, потому, может быть, многие и разъехались еще в первые годы, — вспоминает Виталий Викторович. – Едва начатую трассу бросили, а ведь ребятишек надо было возить в школу. Если сначала ходил школьный автобус, то потом пришлось справляться самим. Два-три года до ближайшей школы в Покрове добирались кто как мог. Не только отсутствие дороги, но и разливающаяся по весне река делали такой путь доступным подчас только трактору. Доходило до того, что детей переносили на тот берег вброд. У Романцовых в ту пору было двое ребят, и с этой проблемой они тоже столкнулись вплотную.
Первыми хутор стали покидать те, кто приехал из области, потому что было куда вернуться. А Крым уже находился по ту сторону государственной границы, и Виталию с Ольгой оставалось терпеть, надеясь на лучшее будущее. После того как дорогу всё-таки проложили, в Михайловке осталось всего семь семей. Они так до сих пор и живут здесь. Впрочем, даже когда появился асфальт, детей возили в школу сами.
В середине 1990-х возвели наконец-то и дома. Только двухэтажные типовые здания, построенные чувашскими строителями, не были манной небесной. Романцовы, как и соседи, 15 лет выплачивали кредит, взятый под жилье. Работали фермеры, можно сказать, на банк. Зерно сдал, а выручку сразу отдал. Правда, потом на помощь пришла администрация района – всё тот же Иван Свистунов: договоры переделали, и часть обязательств взял на себя районный бюджет. А через какое-то время долги по кредитам и вовсе списали.
Сектор без газа
Одной из главных на сегодняшний момент бытовых проблем остается отсутствие газа, который планировали провести сюда достаточно давно, ещё при губернаторе Иване Склярове. Даже начали собирать с населения деньги на проектные работы и на создание просеки в лесополосе. После смерти Ивана Петровича, который лично приезжал в Михайловку и общался с людьми, об этом как-то сразу забыли. Впрочем, года три назад о проекте газопровода снова заговорили, но решили, что он успел устареть, поэтому вновь собрали деньги с каждого дома на дополнительные расходы. На этой стадии все в очередной раз остановилось. Ко всему прочему, умер глава сельсовета, а после вся документация по проекту таинственным образом куда-то исчезла, в том числе та, что подтверждает сбор денег. Вот так история получила уже некий криминальный оборот, но давать оценку этому должны не мы, а компетентные органы. Да и жителей, если честно, не интересует уже поиск виноватых, они хотят, чтобы им скорей провели газ или вернули кровные рубли. Однако воз и ныне там. До соседней деревни, где есть ветка, в которую можно врезаться, около пяти километров. Покрыть трубой такое расстояние слишком дорого. Отчаявшиеся фермеры просили хотя бы подвести ветку к хутору, решив взять на себя весь остальной монтаж, но этого не случилось. Теперь жители пишут во все инстанции, чтобы выяснить, почему до сих пор не произведена газификация. Еще в 2013 году по центральному телевидению в репортаже о Михайловке корреспонденты бодро рапортовали о почти законченной газификации хутора. А потом фермерам пришло официальное письмо о включении их поселения в 2015-2016 гг. в план газификации. Что ж, хуторяне все ждут.
Сбудутся ли мечты
— Нам много на что выделяли денег, а вот конкретно на создание производственной базы почему-то нет, — недоумевает Виталий Викторович. – Собственный дом — это, конечно, прекрасно, но мы сюда приехали в первую очередь работать, поэтому нам нужны коровники и прочая инфраструктура. А будут источники производства и стабильный доход, мы сами себе дома какие захотим построим. Но нас тогда не услышали…
Раз в распоряжении только голая земля – занялись растениеводством, стали выращивать зерно, хотя о каких серьезных объемах можно говорить, если у тебя только пятьдесят гектаров.
Многие соседи Романцовых с сельского хозяйства стали переключаться на другие сферы – к примеру, на грузоперевозки, ведь жить как-то надо. Тем более среди фермеров было много городских жителей, не имевших опыта работы на земле (обывателю кажется, что это легко), поэтому, столкнувшись с проблемами, они начали искать более доступные и понятные для них пути.
Виктор Романцов, будучи по природе своей крестьянином, рассудил иначе. Необходимо было налаживать животноводство, ведь хорошее молоко – это всегда стабильный доход, который к тому же подкреплен различными дотациями. Когда повсеместно стали внедрять грантовую систему стимуляции фермерского движения, он решил включиться в программу, чтобы получить деньги на постройку животноводческого комплекса на 200 голов. Проект строения обошелся в 100 тысяч рублей собственных средств. Проект выиграл конкурс, и Романцова выдвинули на грант. Но оказалось, что для финансирования строительства объекта на общую сумму 15 млн рублей грантодатель требует долевого участия в размере 5 млн. Будь у фермера такие деньги, зачем ему просить помощи у кого-то? При этом раскладе выход один — опять лезть в кредиты, а ведь закупленный молодняк начнет приносить прибыль как минимум года через два. В итоге животноводческий комплекс остался лишь на чертежах ценой в сотню тысяч рублей.
Так или иначе, в имеющемся коровнике, построенном опять же своими силами, сейчас вместе с молодняком содержится порядка 40 коров. Молоко и творог дают возможность выжить. Хотя два года назад поголовье было более сотни. Многих животных пришлось продать для покупки новой техники, ведь имеющегося трактора «Беларус» уже не хватает для обработки тысячи гектаров арендованной земли. Однако сильно выросшие цены на все не дали возможности полностью расплатиться с поставщиками, и в двери постучали судебные приставы, которые арестовали большую часть сельскохозяйственных машин. Еще один кредит на покрытие долгов и проведение посевной кампании банки уже не дали.
— Все вернулось на круги своя, теперь я остался с той старой техникой, с которой начинал, — горько констатирует Виталий Викторович. – Придется вновь возделывать свои 50 гектаров и не помышлять о расширении. Завалив посевную, мы остаемся без кормов, а значит, придется вновь продавать скотину. Есть мысли оформить ЛПХ. Так, наверное, сейчас проще остаться на плаву…
Вот такая не очень веселая история. А ведь Романцовы благодаря федеральным и областным СМИ известны давно не только как трудяги, но и как отзывчивые люди, ставшие приемными родителями для сирот из детдома. Старшие ребята начали взрослеть и разъезжаться кто куда, сейчас остается на хуторе больше десяти подопечных. Они могли бы стать настоящими фермерами, но работы здесь все меньше и меньше. Лев Толстой, Петр Столыпин и романтик Юрий Черниченко мечтали о другом. Но, может, стоит еще подождать? Хотя бы когда в Михайловку всё-таки проведут газ.
Другие времена
«Народу в массе страшна самостоятельность, как зэку страшен уход в тундру, от котлопункта, барака, зоны и теплых нар. В стране, где не купишь бочку солярки, не достанешь аккумулятора к комбайну, фар, ремней – кроме как украсть, — выплывать одному в океан есть риск необдуманный. Они – фермеры, крестьяне, частники – в родимой кондовой сторонке будут инороднее турок-месхетинцев, страннее, чем негры, и война с ними, партизанская, всенародная, диверсионная, вдохновляемая всем строем и словно сплачивающая людей, дающая воинственный смысл существованию, — война с иным укладом уже идейно разожжена» — такие резкие суждения содержал очерк «Хроника времен освобождения» писателя и публициста Юрия Черниченко, датируемый ноябрем 1990 года и вошедший в книгу «Земля и воля».
Однако наперекор существовавшей действительности и собственному пониманию текущего момента именно фермер – тот, что казался таким чужим и непонятным – стал для Юрия Дмитриевича смелой попыткой взглянуть в будущее российского сельского хозяйства. Сейчас другие времена – техника, топливо, семена и удобрения заполонили рынок, только выбирай и плати деньги. Однако не частники до сих пор являются движущей силой нашего аграрного сектора, а все те же крупные сельхозпредприятия. Более того, для увеличения экономического потенциала и получения более серьезной господдержки они порой стремятся слиться в мощные агрохолдинги.
Мы уже беседовали с семьей Романцовых, одной из первых приехавших в начале 1990-х в Княгининский район, чтобы поучаствовать в проекте создания фермерского поселения, идейным вдохновителем которого был Юрий Черниченко. Многие причины неудавшегося эксперимента стали понятны из этого разговора. Однако одного мнения для полноты картины маловато.
По прошествии четверти века в хуторе Михайловка из числа первых поселенцев остался основной костяк, и кто-то по-прежнему работает на земле, невзирая на отсутствие стабильного рынка сбыта и ощутимой финансовой помощи, на возникающие перебои с подачей электроэнергии и на затянувшийся на годы план проведения сюда газа.
Недалеко от въезда в хутор, спрятавшись за разросшимися кустарниками и деревьями, стоит дом Анатолия и Елены Железновых. Трактор, припаркованный возле крыльца, говорит о том, что хозяева занимаются крестьянским трудом. Стучим в дверь и знакомимся с еще одними обитателями Михайловки.
Крестьянин
с двумя
высшими
— Мы приехали сюда в 1991 году из областного центра, — говорит глава семьи Анатолий Викторович. – Был городским жителем, хотя и родился в деревне. Имея два высших образования, работал на Горьковском автозаводе наладчиком станков с ЧПУ. Все бы ничего, но тут у сына обострилась бронхиальная астма. С таким диагнозом рекомендовано жить в экологически безопасной местности, вот и решили воспользоваться возможностью покинуть город и стать фермерами…
Объявление Железновы нашли в областной прессе. Выиграли конкурс, получили землю. Казалось бы, мечта жить собственным трудом на лоне природы сбывается. Построенный дом стал по-настоящему родным и даже не пугал перспективами выплаты долгосрочных кредитов под бешеные проценты. Это потом часть расходов взяли на себя власти.
Начали сеять зерновые и сбывать урожай нижегородскому переработчику. Но в какой-то момент спрос упал, точки сбыта исчезли, и вот тогда началась настоящая борьба за выживание. Дело в том, что элеватор, куда изначально фермеры свозили продукцию, был государственным, поэтому тогдашнее руководство района во главе с Иваном Свистуновым наладило приемку урожая на переработку, обеспечив своим производителям гарантированный сбыт. С приходом частного собственника ситуация изменилась. Владелец стал искать более выгодные для себя предложения, от сотрудничества с хутором Михайловка отказался.
Не все фермеры после этого смогли остаться на плаву. Плюс к этому не были до конца решены социально-бытовые проблемы поселения, о чем мы рассказывали в первой части материала. Речь, в первую очередь, о газификации.
Хутор терял в глазах пионеров фермерского движения ту привлекательность, что изначально манила сюда активных и предприимчивых людей. Многие стали уезжать, но Железновы остались.
Большую долю выручки фермеры традиционно имели при реализации продукции среди населения соседних сел и деревень. Например, в селе Малиновка когда-то было 600 дворов, а теперь там осталось жить всего несколько стариков. Если раньше разведение свиней приносило хороший доход от продажи мяса селянам, то теперь Железновы считают, что держать большое поголовье экономически нецелесообразно.
В данный момент Анатолий Викторович и Елена Геннадьевна занимаются сельским хозяйством лишь в тех объемах, что позволяют прокормить семью. Каких-то сверхзадач на будущее не ставят. Бывает, заедут деревенские, чтобы купить 2-3 мешка зерна на корм домашней птице – вот практически и все предпринимательство.
— Мужу год до пенсии, а я уже на заслуженном отдыхе, — говорит Елена Железнова. – Дети выросли. Сын и старшая дочь уехали, с нами пока только младшая живет. Зачем нам большое производство?
Нужны
преемники
Как считает Анатолий Викторович, идея с созданием Михайловки провалилась в большой степени потому, что эта «игрушка» быстро надоела власть имущим, особенно когда российский нефтедоллар полез вверх и нужда в поисках новых людей в сфере экономики отпала. Поддержка фермеров, которая на начальном этапе была все-таки значительной, сильно ослабла, предоставив частников самим себе. На основе грантовой формы поддержки их сейчас стараются стимулировать, но нельзя быстро восполнить то, что требовало многолетнего системного развития.
А, может, прав был Юрий Черниченко, когда утверждал, что самостоятельность на почве векового общинного самосознания страшит нашего крестьянина, заставляет искать покровительства? Возможно, дети этих фермеров могли бы переосмыслить опыт отцов и вырасти в дальновидных хозяев собственной земли, но они уехали в поисках нормальных условий жизни. Так и остался хутор без перспективы. И как-то грустно выглядит шутливая табличка на въезде — «Элитный поселок Михайловка».
Андрей ДМИТРИЕВ.
Княгининский район.