Слово слову костыль подает

Дальнеконстантиновский район.

Предлагаю вам следующий текст: «В то, это самое, время, прикиньте, воспитывались мы не по-нонешнему. Короче, с пятилетнего, значит, возраста отдан я был типа на руки этому, как его, как бы стремянному Савельичу, за трезвое, в принципе, поведение пожалованному мне, в общем-то, в дядьки. Под его, так скажем, надзором я весь такой на двенадцатом году, короче, как бы выучился, блин, русской грамоте и мог, значит, типа очень здраво судить о свойствах этого, как его там, борзого кобеля. Как-то так вот».

Что за бред, скажете вы, и будете правы. Однако если этот текст освободить от лишних, ненужных здесь слов, всяких «значит», «типа», «как его», «как бы» и т. д., не говоря уже про «блин», то получится отрывок из повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка», где Петруша Гринев рассказывает о своем детстве.

Сами слова, конечно, никакие не паразиты, но, употребленные без смысла, не к месту, становятся таковыми.

Кстати, слово «паразит» произошло от греческого «паразитос» — нахлебник, тунеядец, живущий за счет других, причиняющий им вред. Слова-«тунеядцы» вредят нам, так как мешают понимать собеседника. Среди словесного мусора трудно бывает уловить смысл сказанного.

Слова-паразиты существовали во все времена. В художественной литературе писатели иногда пользуются ими для характеристики речи своих героев. Например, у Льва Толстого в драме «Власть тьмы» крестьянин Аким говорит так: «Опять ты, значит, старуха, не тае, и все ты не тае, все, значит, не тае… Облыжно, старуха, значит, на девку, тае, облыжно. Потому девка, тае, дюже хороша, значит, жаль мне, жаль, значит, девку-то». Образ Акима у Толстого построен на контрасте неграмотной речи героя и его высокого нравственного чувства, совестливости, богобоязненности.

Все мы, что греха таить, чаще или реже употребляем слова-паразиты. Отчего же это происходит? Думается, оттого, что слова не поспевают за нашей мыслью, и мы заполняем пустоты в речи этими самыми ненужными словами-«костылями»: «короче», «так сказать», «вот», «это» и прочими. Избавиться от вредной привычки трудно, но можно: говорить медленнее, вдумываясь в произносимое.