Судьба «Гасителя»

В Волгограде множество военных памятников, и старый пароход — лишь один из них. Но почему выбрали именно «Гаситель»? Почему его поставили на пьедестал на виду у всей Волги?На обелиске, что стоит рядом, надписи.С одной стороны: «Слава речникам и пожарным Волжского бассейна, героям гражданской войны, защитникам Красного Царицына».С другой стороны: «Никогда советский народ не забудет мужественных сынов Волги, прославивших себя в боях за Сталинград».

Команда
верна кораблю

Корабли стареют раньше, чем люди. Изнашиваются в тяжелой работе их сердца­двигатели, не выдерживает напряжения металл корпусов. Кораблям ведь выпадают нелегкие испытания… Моряки это хорошо понимают, и всё же трудно расставаться с кораблем, которому отдана частица жизни. Да какая частица ­ на кораблях прошла их молодость. Ветра и шторма проверяли их на крепость и верность, да еще война…

С трудом сдерживал Иван Яковлевич Елагин и другие члены экипажа слёзы, видя вторую смерть своего корабля. Сняли они шапки, постояли и пошли, забыв даже попрощаться друг с другом. Горько было на душе. Да и как же иначе?

Первую смерть «Гасителя» лично Елагину видеть не пришлось. Затонул пароход в сентябре 1942 года, набрав воды многочисленными пробоинами. Но тогда ему не дали долго лежать под водой. Спасатели подвели под корпус понтоны и вырвали из песка погибший корабль. 3452 пробоины насчитали в корпусе и на каждой поставили латку. И стал «Гаситель» сам поднимать затонувшие суда. Три десятка волжских пароходов обязаны ему своим вторым рождением.

А не видел Иван Яковлевич первой смерти «Гасителя» оттого, что лежал в госпитале. В августе он был ранен. Памятен тот день. Утром зачитали приказ: Сталинград был объявлен на военном положении. Днем раньше, 24 августа, «Гаситель» тушил причалы порта. Фашистская авиация нанесла свой первый удар по городу. Горело всё.

Чадил асфальт улиц и тротуаров. Из нефтехранилищ разлилась нефть и горящим потоком устремилась к Волге. Спичками вспыхивали телеграфные столбы. С воды стена огня казалась огненным адом.

Они тушили пожар всю ночь. Насосы без перерыва качали воду. Усталые пожарные с трудом удерживали в руках бьющиеся под напором брандспойты. Упругие струи воды сбивали пламя, дым и пар поднимались от причалов, расстилались по реке, плотно окутывая их суденышко. Нечем было дышать. Их «Гаситель» был маленькой щепочкой, за которую после гигантского кораблекрушения зацепились перемазанные копотью люди.

Елагин стоят у руля. Он лавировал «Гасителем», то подводя его вплотную к причалу, когда огонь стихал, то резко отводил, когда на берегу что­то взрывалось и клубы пламени стремились накрыть их боевой корабль.

Корабль… Не судно, не пароход, а именно корабль. «Гаситель» заслужил это звание. Не только они, служившие на нём, звали его так.

Но, к сожалению, незаметной щепочкой в море огня «Гаситель» не стал. Тройка фашистских истребителей заметила его работу. Они зашли от солнца, боясь напороться на очереди зенитных пулеметов, стремительно снизились и, прорвав пелену дыма, на бреющем полете обстреляли пожарный пароход и сбросили бомбы. Скрывшись в дыму, они больше не появлялись, видимо, уверенные, что больше пароходу не жить.

Атака самолетов была неожиданной. Казалось, что на «Гаситель» налетел смерч. Брызнула щепа от деревянных надстроек, зазвенела палуба, прошиваемая пулями. От неожиданности все остановились. Слабеющий рулевой успел скомандовать: «Полный назад!»

Первые потери «Гасителя». Убит механик Яков Данилович Ерохин, старый волгарь. Его похоронили дома, в саду, под вишнями… Убит кочегар Соколов. Его родных так и не смогли найти, похоронили на берегу реки. Ранены помощник механика Агапов, матрос Харольский, Агарков и он, Иван Елагин, рулевой…

Когда их увезли в госпиталь, на «Гаситель» прислали смену и пароход вновь пошел в огонь. На этот раз спасали баржи с мазутом. Спасли. Мазута хватило до самого ледостава. Заправляли им суда, доставлявшие в Сталинград войска, боевую технику, снаряжение, боеприпасы.

Когда Иван Елагин выписался из госпиталя, «Гасителя» уже не было. Весь израненный, лежал он на дне Волги.

Но когда их боевой корабль подняли, то Иван Яковлевич вновь встал за штурвал.

Даже после войны «Гаситель» нес свою службу на Волге. Его списали вчистую в 1966 году, заменив более мощным и современным пожарным пароходом «Стерегущий».

Вахтенный журнал «Гасителя» сдали в архив, а его команда в полном составе ушла… на пенсию.

Второй раз «Гаситель» умирал по старости. Через вскрытую палубу вытащили паровые машины и отправили в Горький на один из хлебозаводов. Из рубки сделали гараж, трубу вогнали в землю и превратили в колодец, избитую пулями и осколками надстройку приспособили под строительную кладовку. Никто не провожал «Гаситель» в последний путь, собрался лишь экипаж, узнав об этом скорбном мероприятии.

Приказ по пароходству предписывал: «…использовать корпус судна в качестве волнолома». И тогда бывший рулевой написал заявление с просьбой перегнать безжизненный «Гаситель» к пристани Бобыли, что на другой стороне Волги, и поставить его перед дебаркадером. Стальной корпус должен был защищать пристань от крутой волжской волны. Ветерану возражать не стали.

Как знал Иван Яковлевич, что придет время и хватятся их корабля. Не может того быть, чтобы его забыли. Ведь он был любимцем сталинградцев. Бросятся его искать, а где он? Вот он, перед домом бывшего рулевого, всегда на виду.

Сколько же лет прошло? Всего­то восемь? Задумали волгоградцы поставить памятник волгарям, работавшим в годы войны на речных переправах. Родилась идея ­ выставить на пьедестал волжское судно. Но какое? Память хранила их имена: «Абхазец», «Надежный», «Ласточка», «Узбек», «Тринадцатый», «Гаситель»… Все пароходы давно списаны, надо искать по затонам. «Сгорел»… «разрезан на металлолом»… «восстановлению не подлежит»… «затонул»…

И тогда свое слово сказал Иван Яковлевич Елагин.

Биографии пароходов так же богаты, как и биографии людей. Только пароходы молчаливы, и всё, что происходит с ними, что они видели, скрыло время, затянуло илом забвения. Кто знает, где остались следы свидетельств прошлой жизни. Сколько бумаг надо перебрать в архивах, чтобы разыскать нужные, проливающие свет на судьбу корабля. Кропотливая работа, но очень необходимая. Памятник должен заговорить, рассказать о себе. Документ за документом разыскивались в архивах.

1901 год вошел в память старого Царицына огромнейшим пожаром, который охватил почти всю береговую часть города. На воде сгорело 20 барж­белян, несколько огромных плотов пригнанного леса и мелких судов. Огонь перекинулся и на железнодорожные пути, поглотил сотни вагонов и выжег шпалы.

Царицын занимал второе место на Волге после Нижнего Новгорода по общему грузообороту, а по лесным грузам ­ первое.

Тысячи людей остались в Царицыне без крова. Погорельцам было выдано пособие ­ рубль на душу. Жители с большим трудом начали застраивать пожарище, и родился поселок, который с тех пор зовется Даргорой.

Большую заботу правительство проявило к судовладельцам и лесозаводчикам. Решено было строить на Сормовском заводе специальный пожарно­спасательный пароход. Проект был заказан лучшим корабелам. В расчетах принимала участие группа выдающегося ученого, математика и кораблестроителя Алексея Николаевича Крылова.

Чтобы преодолеть все финансовые барьеры, пароходные общества «Русь», «Кавказ и Меркурий» и «Нобель» решают строить судно на паях.

Сормовский завод принял специальный заказ Министерства путей сообщения на изготовление для Царицына пожарного парохода.

Заказ был исполнен быстро. Латунная доска как метрика о рождении: «Акционерное общество. 25.3.1903 г. Сормово».

В паспорте, выданном на новое самоходное судно, значилось: «Пожарно­спасательный пароход. Однодечный. Двухвинтовой. Мощность: 4000 лошадиных сил. Скорость: 20 км / час. Запас топлива: 20 тонн на 3 суток. Материал корпуса: сталь. Корпус клепаный. Материал палубы: дерево и частично железо. Число водонепроницаемых переборок: 8. Род топлива: мазут».

Волжские дельцы ходатайствовали о присвоении судну имени «Царев».

Редкая летняя неделя обходилась без пожара, и «цареву подарку» приходилось шустрить на Волге с ее притоками.

Навигацию 1918 года «Гаситель» начал под красным флагом. Никто из команды не покинул его. И сразу же пожар… В Букатинском затоне спасены пароходы «Заря» и «Графиня», а заодно и 130 судов, заполнивших водную акваторию.

Всё лето и осень «Гаситель» переправлял части Красной армии. Сопровождал корабли и суда с боеприпасами. Эвакуировали раненых через Волгу. Пароход вооружили пушкой и пулеметами, и он охранял порт от проникновения диверсантов.

Как только Нижней Волге перестала угрожать опасность, пароход снова стал пожарным.

В 1926 году команда сбила с борта парохода имя «Царев» и написала новое ­ «Гаситель». А биография парохода продолжалась…

Сейчас уже мало кто в Волгограде помнит мягкий и густой гудок «Гасителя». Он будил людей по праздникам, звал на улицы и площади, приветствовал на водных парадах. И горожане любовались лихой командой в начищенных медных касках, состоящей из немолодых уже людей.

Пароход был любимцем города. И все, даже мальчишки, могли назвать имя его капитана, Петра Васильевича Воробьёва. Капитана знала вся Волга.

Маленький пароходик, всегда аккуратный, всегда чистенький окликали гудками встречные речные красавцы. В ответ тоже коротенький гудок, «мол, понял, спасибо, доброго вам пути на волжских плесах». На палубы высыпали отдыхающие. Сотни рук машут «Гасителю».

Пётр Васильевич Воробьёв принял «Гаситель» в 1927 году. А до этого ему немало пришлось поскитаться по свету, но от рек и морей не отрывался. Мальчишкой был сольщиком на рыбных промыслах. Потом стал рулевым на буксире, таскал баржи с рыбой. А еще подрос ­ призвали на флот. Служил на линкоре «Синоп». Тер медяшку, в боцманскую дудку дудел, «на пантомимах» с греками, французами да итальянцами объяснялся.

А потом опять Волга. Теперь он уже капитанствовал, и говорили о нем, что такой он искусный ­ на мели развернуться может.

 

На «Гасителе» Воробьёв задержался на 25 лет, 6 месяцев и 10 дней. Когда же ушел на пенсию, то все его разговоры были о «Гасителе». И все вдруг увидели, что у незаметного, казалось бы, парохода богатая и интересная судьба.

«В 1928 году на пароходе «Клара Цеткин» в Сталинград прибыл Климент Ефремович Ворошилов. Гляжу, к пожарному дебаркадеру подходит группа людей, ­ вспоминал Пётр Васильевич. ­ Среди них и Ворошилов. Поднялся он на «Гаситель», поздоровался со всеми и говорит:

­ Ну, а теперь покажите, как пожар тушите!

Мы по тревоге отвалили за двадцать секунд. Из всех стволов дали воду. Наши пожарные показали всё, на что способны. Когда товарищ Ворошилов прощался с нами, то попросил дать ему судовой журнал, в котором оставил запись: «Присутствовал на «Гасителе» во время пожарной тревоги. Команда и механизмы действовали прекрасно. 6. XI.1928 г.»

Посетил наш пароход и Алексей Максимович Горький. Я ведь его и раньше видел. В 1896 году он приезжал на астраханские рыбные промыслы, писал статьи. Мы позже их читали в газетах.

А еще я его видел в 1900 году. Когда служил на флоте, мы были тогда в Марселе, и он пожелал встретиться с русскими моряками. Говорили тогда долго.

Алексея Максимовича мы должны были на «Гасителе» отвезти в лагерь беспризорных детей, который находился недалеко от Сталинграда. Прокатили мы вначале его по рейду, а потом направились к лагерю. Перед тем как сойти на берег, Горький поинтересовался нашей работой и остался ею доволен, похвалил матросов и пожарных. А в журнале записал: «Совершенно изумлен молодецкой работой, отличной организацией команды. Сердечно жму руку. Горький. 29. VIII.1929 год».

Любили мы свой пароход, служили на нем с большим желанием. Команда у нас была боевая».

В послевоенной характеристике на пароход «Гаситель» говорится: «…На Сталинградском рейде работает с начала эксплуатации. За всё время перебоев в работе водоподающих механизмов не было. Команда всегда отличалась и отличается стойкостью, мужеством и организованностью».

У «Гасителя» была интересная конструктивная особенность, которую не продемонстрируешь всем желающим посмотреть арсенал спасателя. Пароход был оснащен специальным тараном. Он предназначался для того, чтобы при сильном пожаре в случае крайней необходимости пробить борт горящего судна.

Такая возможность «Гасителю» представилась в 1935 году, когда горела баржа с хлопком­сырцом. Оценив ситуацию и поняв, что бухты хлопка потушить невозможно, капитан «Гасителя» решил затопить баржу вместе с грузом. В пробитый тараном борт хлынула вода, бухты с хлопком намокли и пожар прекратился.

Волга в огне

Из воспоминаний капитана «Гасителя». «Должно быть, за всю жизнь реки не было на ней таких пожаров. В конце июля 1942 года приказ: немедленно отправиться в районе Ерзовки, где горит нефтекараван… Навстречу нам по течению двигалась волна огня. Пылал керосин, вылившийся из барж. Маневрируем. Идем на пределе глубины. Пробились к барже «Обь».

Ее палубу вырвало взрывом, и над ней стоит 100‑метровая стена огня. Тушить ее бесполезно. А вот две счаленные баржи спасти можно. Трое наших пожарных высадились на баржи. Мы их поливали водой. Баржи уже нагрелись и вот­вот могли взорваться. Пожарные сумели расчалить баржи, и мы их оттащили подальше от огня».

Горела Волга. По немецким наступательным планам город должен был взят 25 июля 1942 года. Но сдаваться сталинградцы не думали. В руках советских солдат оставалась узкая полоска земли вдоль берега реки шириной от километра до нескольких сотен метров. Волга питала Сталинград боеприпасами, свежими силами, оружием. В отчаянии враг обрушил на реку бомбовые удары. Вот хроника лишь трех дней жизни реки:

26 июля. В результате налета немецкой авиации в районе Каменного Яра загорелась нефтеналивная баржа «Арагва». Вечером этого же дня три фашистских самолета напали на буксиры «Крестьянин» и «Беспощадный» с баржами «Кама», «Таловка» и «Веста», сбросили на них 12 бомб и обстреляли караван из пулемета. Несколько бомб попали в баржу «Кама», груженную 12 000 тоннами керосина, три бомбы ­ в баржу «Веста» и одна бомба ­ в баржу «Таловка», в результате чего «Кама» и «Таловка» загорелись, а «Веста» затонула.

В 23 часа 00 минут буксир «Пеликан», атакованный немецкими самолетами, выбросился на мель.

28 июля. В районе села Никольское самолет противника обстрелял пароход «Степан Разин», ранив на нем двух человек. У пристани Ерзовка на вражеской мине подорвалась самоходная баржа «Бурят», груженная мазутом.

31 июля. В районе Верхне­Лебяжье самолеты противника обстреляли пароход «Лермонтов» с баржой, ранив до 20 пассажиров. В 2 часа 45 минут на Александровском перекате неприятельский самолет поджег баржу «Лена» с мазутом.

Днем и ночью «Гаситель» в огне. Он спешит на помощь.

«Фашистские самолеты разбомбили железно дорожную станцию и депо, ­ вспоминает Пётр Васильевич Воробьёв. ­ Рушились и горели здания, начали рваться патроны в стоящих на путях воинских эшелонах.

Срочно прибыв на опасный участок, «Гаситель» максимально приблизился к берегу, выбросили пожарные рукава. Обливая друг друга водой, люди бросились тушить пламя. А с воздуха продолжали сыпаться бомбы. В рубке «Гасителя» сорвало часы, барометр. Были разбиты все стекла. Только за один этот рейс пароход получил 38 пробоин. Ремонтировались на ходу, вставать в затон не было времени.

Потом пошла другая работа: с правого берега на левый ­ эвакуация женщин, детей, раненых, а обратно ­ воинские грузы. Случалось, что брали на борт до 250 человек и шли притопленными по палубу».

А вот августовская хроника:

23 августа. Вражеские самолеты появились над городом и Волгой в 16 часов 18 минут. Началась бомбардировка Сталинграда. Немецкие эскадрильи заходили на город волна за волной. Сыпались тысячи бомб на жилые дома, больницы, заводы. Бомбы падали на пристани, портовые сооружения, на суда, которые стояли на рейде или работали на переправах.

Горело всё, что могло гореть: причалы и лабазы, на путях взрывались вагоны с горючим и боеприпасами. Над волгой полз удушливый дым. «Гаситель» переходил с одного горящего объекта на другой. Спасали и суда и вагоны, стоявшие на портовой ветке.

Бомбами и огнем в Сталинградском порту было уничтожено 14 складов, 25 стационарных транспортеров, 19 кранов. На рейде и у причалов погибло два дебаркадера и одиннадцать сухогрузных барж.

24 августа. Разбита нефтебаза. Потоки горящей нефти устремились в Волгу. Они подхватывались течением и разливались по руслу. Вдоль всего Сталинградского берега плыли горящие острова. Потушить их одновременно было невозможно. Пока бойцы пожарного расчета отбивали от берега очередной огненный остров, капитан прикидывал, какому следующему объекту грозит опасность.

25 августа. «Гаситель» перевозил с правого берега раненых, а с левого ­ оружие и боеприпасы.

В этот день Военный Совет Юго­Восточного и Сталинградского фронтов принял постановление «Об увеличении переправ через Волгу. Это постановление предусматривало не только создание новых переправ, но и более четкую организацию их работы. На каждую переправу назначались комендант, военком и группа автоматчиков. Только так можно было приглушить конфликты и навести порядок.

После этого проявления замешательства, неорганизованности, а также попытки отдельных командиров снять суда на обслуживание своих частей прекратились.

Своих не бросают

В октябре 1942 года фронтовая газета «Сталинское знамя» писала:

«…Пароходом «Гаситель» командует Воробьёв. Пароход курсирует по реке днем и ночью.

Однажды во время бомбежки в кубрике возник пожар. Капитан бросился тушить огонь. Он и его героическая команда спасли ящики со снарядами. Капитану «Гасителя» вручен орден Красного Знамени…».

Это было последнее военное известие о волжском пароходе.

Больше ему воевать не пришлось. Зимой город был очищен от врага. Мирный пароход ждала мирная работа…

Бывший рулевой с «Гасителя» Иван Яковлевич Елагин привел катер водолазов 7‑го экспедиционного отряда подводно­технических работ к «своему» берегу. Еще год назад остов корабля торчал из воды, но осенние шторма вымыли из­под него песок, и он, осев, скрылся в воде.

Твердого решения о подъеме «Гасителя» еще не было, и водолазам поручались разведочные работы. Спустившись под воду, они не обнаружили корпуса, похоже, его никогда здесь и не было ­ дно ровное, песчаное. Как оказалось, корпус «Гасителя» полностью ушел в песок.

Вот когда наступила растерянность. Казалось бы, всё так хорошо начиналось…

Инженеры­спасатели подсчитали, что из корпуса «Гасителя» предстоит вымыть гидромониторами 120 тонн песка. Экономисты предоставили свои выкладки: работы по подъему парохода, его ремонту и установке на пьедестал обойдутся в миллион рублей. По тем временам ­ огромные деньги.

Узнав об этом, спасатели и водолазы экспедиционного отряда сказали, что поднимут «Гаситель» бесплатно, в свободное от основных работ время и в свои личные отпуска. Их поддержали судоремонтники и обещали восстановить пароход на субботниках. Молодые речники Волги думали, чем бы помочь волгоградцам, и решили по всей реке провести «Вахту памяти», а заработанные деньги перечислить на восстановление «Гасителя».

Пришлось открывать специальный счет.

В речном музее хранится сейчас альбом, в котором отмечался каждый день работы штаба. На титульном листе значится: «Вам, ветераны Волги, защитники Красного Царицына и герои Сталинграда ­ посвящается памятник и альбом к нему».

«Голосуем обеими руками за «Гаситель» и готовы во время отпуска работать на ремонте судна. Анна Седова (Селиванова) и Сергей Седов, комсомольцы 20‑х годов. Таллинн».

«Приму участие в субботнике. Васса Петровна Воробьёва, дочь капитана «Гасителя», пенсионерка. Горький».

«Если нужен наш студенческий строительный отряд, вызывайте. Студенты МГУ».

«Восстановить «Гаситель» ­ это почетная задача комсомольцев. Да не померкнет слава кораблей, как и слава города­героя, твердыни на Волге. Пётр Боканов, заслуженный артист РСФСР. Комсомольск­на­Амуре».

9 мая 1977 года в биографию пожарного парохода «Гаситель» была записана последняя строка. Он встал на вечную стоянку.

Так он родился в третий раз: первый ­ в Нижнем Новгороде, второй ­ в Сталинграде, а теперь он ­ памятник волгарям, защитникам и труженикам Волги.

Вячеслав ФЁДОРОВ.

г. Нижний Новгород ­
г. Волгоград.