Породниться бы деревне Мочалке с поселком Грязным

18 сел — и все Малиновки

По дороге из поселка Ужовка в Большое Болдино читаешь: Рябиновка, Малиновка, расположены они рядом. Тут же начинает звучать в душе песня: «Малиновки заслышав голосок…» И усталости от долгой утомительной дороги как не бывало! В душе разливается теплая волна уважения и любви к прекрасным уголкам нашей большой и малой родины. Не из-за этой ли любви только в нашей области назвали люди Малиновками аж восемнадцать поселений!

Есть у сел возвышенные, горделивые названия: Новоблаговещенское в Гагинском районе, Новотроицкое в Починковском, поселок Новороссийский в Большеболдинском, Новая Москва в Лукояновском. А разве случайно в нашей области два Богоявления и шесть поселений с наименованием Богородское?

Много названий душевных, поэтических: Девичьи Горы в Большеболдинском районе, Красная Поляна в Лукояновском и Арзамасском, Белозерье в Арзамасском. А деревня Соловьёво есть в пяти районах области.

Живет в наименованиях сел и уважение, дань памяти нашему великому поэту Александру Сергеевичу Пушкину. Она не только в усадьбе и Доме‑музее Большого Болдина, но и в поселках Новопушкино Большеболдинского района, Пушкино в Починковском и в Первомайском районах.

Есть, на первый взгляд, и совсем непонятные: Пыдрей в Семеновском районе, Ковакса в Арзамасском, Ватома в Борском, Луш-Помры в Гагинском. Они, как правило, происходят из других языков или связаны с именами собственными. Жил-был, к примеру, близ Новой Слободы в Большеболдинском районе господин Праль, работал управляющим у местного помещика Кочубея. И осталась после него в районе Пралевка. Иногда такие названия хранят в себе таинственные, захватывающие истории…

Не хотят жить
в Дуракове

Имеются и такие обидные и унижающие людей названия сел и деревень, что селяне вынуждены были отказаться от них и переименовать. Так, в послевоенные годы, когда в стране шли административно-территориаль­ные изменения и реформы, в Лукояновском районе Козлиха стала Владимировкой. Котомкино в Варнавинском районе предпочли назвать Малиновкой, Погиболка в Починковском районе превратилась в Рудню, а Дураково стали именовать Дубровом.

В том же районе была железнодорожная станция Пуза. Когда проводницы ее объявляли, в вагоне всегда был взрыв хохота. Мужчинам острот хватало на несколько остановок: им непременно хотелось сойти на этой станции и «полежать», «отдохнуть», «погреться». Железнодорожникам порядком надоели эти плоские шуточки, и в конце пятидесятых годов прошлого века, когда наша железная дорога из Казанско-Московской стала Горьковской, остановка Пуза превратилась в Арзинку. Но близлежащие села Малая Пуза и Пузская Слобода остались в Починковском районе до сих пор. Как и Нехорошево в Лукояновском, Мочалка в Большемурашкинском и поселок Грязный в Гагинском. Вот бы породниться Мочалке с Грязным!

А кому-то до леса

Что самое удивительное, есть места и без наименований, но люди все равно называют их по-своему. Стою в очереди за билетом на автостанции в Лукоянове. Пассажирка передо мной подает деньги в окошечко и просит: «Мне до леса». К моему изумлению, кассирша молча невозмутимо пробивает и подает билет. Ничего себе! Откуда она знает, на какой автобус и до какого леса ехать женщине?! Шатковского? Разинского? Гагинского? Я родился, вырос и до сих пор живу в Лукояновском районе, но о такой остановке и не слыхивал.

Оказывается, в прошлом была у леса в гагинском направлении деревня Тетюши. Сейчас ее уже нет. Но остались там у людей земельные участки. Вот они и добираются до них на автобусе. Так и говорят: «До леса». И, что удивительно, все их понимают: и водители, и кондукторы, и контролеры, и сотрудники автостанции.

А наименование мини‑маркета на старой автостанции Арзамаса просто сразило меня: «Тепленький хлебушек». Такого нежного и уважительного названия магазина я за всю свою жизнь не слыхивал.

Названия изучал
Александр КРЫЛОВ.