Держись, Мильчик!
Это враз оживило в памяти военные годы. Жестокие бомбежки Горьковского автозавода, после которых он, пятилетний мальчишка, ходил с бабушкой в больницу узнать, нет ли среди погибших или раненых близких, нет ли отца…
Отец, Алексей Васильевич, работал бригадиром фронтовой бригады литейщиков на автозаводе. Там, как говорится, дневал и ночевал. А когда изредка наведывался домой, прежде чем рухнуть без сил на кровать, непременно подбадривал маленького сына: «Держись, Мильчик!»
Мало кто знает, что нашего героя после рождения нарекли Милославом. Все звали его Милька. В Виктора переименовали, когда уже в школе учился.
Родители поддержали решение сына отправиться после окончания университета на целину, хотя предвидели, что придется ему непросто. Пусть хлебнет лиха, шишек набьет, зато мужиком, человеком настоящим станет. Как закаляется сталь, и отец, и мать Виктора, Елена Кузьминична, не только по книгам знали. Оба — первостроители Горьковского автозавода, довелось жить и в палатках.
Да и не только Виктор с энтузиазмом откликнулся на призыв ЦК комсомола: на Алтай поехали учительствовать Станислав Сухих, будущий профессор-филолог, и Валерий Шамшурин, ныне известный писатель. И не одни они выбрали целину.
Анатолий Ежов, водитель машины, в которой ехал Харламов, родом был из Ветлуги, именно из этого города приехал на строительство автозавода отец Виктора. Быстро нашлись темы для разговора. Анатолий был постарше, поопытней, человек семейный. Именно он взял в дорогу паяльную лампу, которая помогала хоть как-то отогреваться.
Четверо мужчин (в третьей машине ехала еще и жена одного из водителей) поочередно по двое вгрызались лопатами в снежные завалы, которым не было ни конца, ни края, пытаясь дать возможность автомобилям продвигаться вперед хотя бы по шагу-другому. Иногда что-то получалось, но кто мог дать гарантию, что движутся они в нужном направлении…
«Парты жечь не позволю!»
На второй день бессмысленной, казалось, борьбы с рассвирепевшим бураном встревожили Виктора разговорчики, мало-помалу начавшиеся среди водителей.
— Слушай, Виктор, — подступили они к Харламову, — парты, конечно, нужны, но жизнь дороже. Давай разведем костер, отогреемся.
— Парты жечь не позволю! — отрезал Виктор.
— Если сейчас ноги протянешь, тебе ни парты не будут нужны, ни что другое, — пытались урезонить его водители. — Надо думать о спасении, а за партами еще съездишь.
— В общем, выяснение отношений было острым, — вспоминает Виктор Алексеевич. — Может быть, я был слишком ретив. Тут нельзя было ожесточиться. Надежда все же оставалась, ведь водители опытные, мы по метру-другому, но продвигались вперед. Что касается парт, это была не просто школьная мебель. Это была жизнь совхоза и поселка…
Ну как объяснить это нынешнему молодому поколению. Не поймут, если скажет, что по прибытии в Казахстан он был назначен исполняющим обязанности директора восьмилетней школы совхоза имени ХХI съезда КПСС Державинского района, школы, которой… не было. И совхозный поселок еще только строился.
— Не было ни школы, ни учителей, — рассказывает Виктор Алексеевич. — Меня послали, можно сказать, в никуда. И жить начинали в палатках. И все же школу решили открыть, не откладывая, в приспособленном здании. Люди обрадовались: у них будет полнокровная жизнь — и школа, и детский сад, и квартиры… Надо отдать должное, все это появилось в первый же год. Но решение насчет школы принималось с одним условием: если будут ученики. Люди, прослышав о том, что школа будет, стали устраиваться на работу в наш совхоз, но дети их оставались до поры до времени либо по прежнему месту жительства, либо в интернате. Когда предварительную прикидку сделали, где-то около ста школьников получилось. Поэтому решили рискнуть с учетом того, что уже было несколько учителей.
— Сейчас все это отдает авантюрой, — продолжает Виктор Харламов. — Ведь для того, чтобы школу открыть, чтобы началось финансирование зарплаты учителей, надо было классы сформировать. А документов-то никаких под руками не было, верили на слово родителям, что они привезут детей. Список учеников составили под честное слово. И приказ об открытии школы был издан тоже фактически под честное слово. Ради чего такая спешка? Ради того, чтобы стабилизировать, закрепить в совхозе кадры рабочих и специалистов. Ради жизни появляющегося на глазах совхозного поселка и самого совхоза.
Да, напортачили техники при проведении в школу и другие здания центрального отопления, отчего школа осталась без тепла. Замерзали чернила в чернильницах-непроливайках, ученики занимались в верхней одежде. Потом соорудили печки-буржуйки.
Но катастрофически не хватало парт! Где их взять в уже начавшемся учебном году? Руководство совхоза и учителя обращались во все инстанции. Уже в ноябре из каких-то невыбранных лимитов выделили на это деньги, и Виктор Харламов был отправлен за партами за 600 километров в Целиноград. Буран застал их на обратном пути.
Разве мог он взглянуть в полные надежды глаза Тани Шапошниковой, Саши Мамаева и других учеников, если бы не привез в школу парты?
Спасибо
Бетховену
Когда надежда выбраться из снежного плена стала слабеть, спасение пришло оттуда, откуда не ждали.
— Слышу сонату Бетховена! — воскликнул вдруг Виктор Харламов, застыв с лопатой в руках.
— Ты что, рехнулся? — недоверчиво посмотрели на него водители.
Ветер то относил мелодию, то она слышалась вновь.
— Да, музыка! — мужики повеселели.
Соната «Апассионата» доносилась из динамика, установленного на улице одного из совхозных поселков. Здесь путников и накормили, и обогрели. Когда буран стих, отправились в свой поселок, до которого было не так и далеко.
Его Бригантина
в пути
Во время учебы в университете автор этих строк не был близко знаком с Виктором Харламовым: когда я поступил на первый курс истфила, он уже учился на пятом, выпускном. Но уже тогда его фамилия была на слуху. Уже тогда сформировался его характер — твердый, неуступчивый в принципиальных вопросах, но в то же время романтичный, легко настраивающийся на лирическую волну.
Эти качества в полной мере проявились и на целине. Преподавал в школе, возглавлял комсомольскую организацию совхоза. Но не везде со своим характером пришелся ко двору.
Журнал «Молодой коммунист», критикуя в 1965 году работу обкома комсомола, упомянул и о том, что в Державинском районе не приняли кандидатуру, рекомендованную обкомом на пост секретаря райкома.
«Между тем в той же самой Державинке живет и работает отличный парень Виктор Харламов, — отмечалось в публикации, — тот самый Виктор, который основал клуб «Бригантина», тот самый Виктор, который стал инициатором создания нештатного горкома комсомола, который уже был некоторое время секретарем райкома комсомола, но пришелся обкому не ко двору прямотой характера и самостоятельностью суждений».
После целины Виктор преподавал в профтехучилищах Лыскова и Горького. Долгие годы возглавлял областной государственный архив. В настоящее время — архивариус Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника.
Архивариус — с душой романтика. Порою выходит на набережную и долго смотрит на Волгу. Может быть, надеется разглядеть свою Бригантину, которая все еще в пути.
Николай РЯЗАНОВ.